— Я бы так и подумал, — ответил он, едва заметно сглотнув, а потом побежал к духовке, чтобы проверить шарики. — Скоро будет готово. У тебя здорово получается шить и вязать, правда. Очень красиво. Думаю, это твое. Не было мысли перевестись на другой факультет или в другой университет, чтобы заниматься тем, что тебе нравится?
— Были, но я не захотела из-за Юнхо. Да и благодаря тебе у меня лучше получается разбираться в нынешней специальности. Отучусь, получу диплом, а потом буду заниматься всем, чем захочу, — похвала оказалась очень приятной, и Миён заправила волосы за ухо, вновь сев на стул. — Я рада, что мы снова можем общаться, Тростиночка. За эту неделю я успела соскучиться. Правда, список кар пополнился пунктов на тридцать.
— Какая у тебя всё же фантазия! Интересно посмотреть, — Уён надел кухонные перчатки и достал поднос с шариками, а потом выложил их на тарелку и сверху еще немного посыпал зеленью. — Надеюсь, будет вкусно. Я немного приврал о том, что совсем не дружу с готовкой, мне просто некогда, но Сану нравится. Матери тоже раньше нравилось, когда мы вместе готовили. Было здорово, — с улыбкой сказал он. — Она хотела дочку, вот и отыгрывалась как могла, — помыв металлические палочки и подав одни Миён, Уён сцапал один шарик и, попробовав, остался доволен. — Мне кажется, или у тебя звонит телефон?
— Юнхо что-то опять надо, — недовольно проговорила Миён и, прежде чем взять трубку, съела весь шарик, потому что в живот уже давно недовольно бурчал. — Да?! — рявкнула она. — Что такое? Так там же дождь! А, вот как… Ну я ей в этот раз задам! — сбросив вызов, она повернулась к Уёну и покачала головой. — У Юнхо поднялась температура и он отпросился с работы, а теперь Сыльки под его окном играет серенады прямо под дождем и зовет его по имени, чтобы вышел! Соседи в «восторге»! Пойду разбираться.
— Юнхо — самая настоящая дама в беде. Пусть Сыльки играет, потом сляжет с ангиной или бронхитом — никто не будет виноват.
— Да там соседи жалуются и грозятся вызвать полицию, а Юнхо не хочет впутывать родителей. Ты отдыхай. Спасибо большое за всё, я поеду.
— Я с тобой! — Уён тут же подскочил с места, но Миён силой усадила его обратно.
— Ложись лучше спать, я там сама разберусь. Разобью гитару об ее безмозглую башку! — прорычала она и, заказав себе такси, обулась. Уён вышел, чтобы проводить, а потом вдруг ощутил мимолетный поцелуй на своей щеке. — Всё было понятно в схеме и вкусно в еде! — с этими словами Миён убежала, оставив после себя оцепенение и в какой-то степени пустоту.
Прикоснувшись к щеке, Уён вновь сел за стол и едва заметно улыбнулся. Да, он тоже рад, что они снова могут общаться как раньше. Нет, даже не так. В эту минуту он был счастлив. И даже пока он делал жучок для слежки за Саном, не мог перестать думать о Миён.
*****
Услышав, что Миён сегодня будет заниматься с Уёном у него дома, Сан решил, что должен воспользоваться шансом и, довезя Юнхо до места работы, направился по нужному адресу, который запомнил еще после той вечеринки. Но прежде заехал в банк, положил все заработанные наличные на свой счет и оплатил с него добрую половину долгов родителей Уёна. Пусть потом говорит что хочет и ругает как хочет. Дело уже сделано, деньги назад не вернешь. Когда всё вскроется, может быть, и получится убедить этого неугомонного идиота сократить количество своих смен хотя бы на один день, чтобы освободить выходные. А пока Сан, достав два золотистых абонемента из рюкзака и посетовав на дождь, вышел из машины, позвонив в звонок у калитки. Открыла сама Чанми, видимо, была одна дома, и недовольно сложила руки на груди.
— Ты меня игнорировала неделю, но больше так продолжаться не может, — сказал Сан, внаглую пройдя на территорию и захлопнул калитку. — Давай поговорим.
— Тебя могут увидеть! Ты что творишь?! — воскликнула Чанми. — Повезло, что никого нет дома, иначе бы Миён или Ёсан уже всё поняли! — сдавшись и решив пока не прогонять Сана, стоящего под дождем, она пригласила его в дом и провела в гостиную. — Только недолго! О чем ты хотел поговорить?
— О нас, — без обиняков проговорил он, сев на диван и широко расставив ноги. Он пытался скрыть свое волнение напускной уверенностью, но это и не нужно было: Чанми переживала куда больше и оглядывалась по сторонам, ничего больше не замечая. — Я постоянно вспоминаю о нашем общении на природе и о той ночи… Не могу выбросить их из головы.
— А что у нас там такого случилось?! — всплеснула руками Чанми. — Ну подумаешь, посидели поговорили, потом переспали, и то, потому что были пьяными! Да я себя проклинаю за ту ночь, потому что невольно сделала больно своей лучшей подруге! Она не знает, но так только хуже! Ты ей нравишься, я вообще не должна была смотреть в твою сторону.