— Почему ты не прибил его магией, Ларро? — спросил Грасс, который стоял неподалеку, закрепляя вытащенные из мертвецов болты в ложе арбалета.
— Я… я испугался. Сильно, — честно ответил Ларро, проводя рукой по волосам. Пальцы сразу же стали липкими от крови. Волосы свисали темно — красными сосульками. Ларро протер рукавом рубахи по лицу — и сероватая от грязи ткань тут же стала красной.
— Это… того мертвеца, которого убил вор. Спасибо Грасс, сегодня ты спас мою шкуру.
— Пора убираться отсюда. Мертвяков в округе куда больше, чем пара десятков, — произнес Ватрикс, убирая в свою сумку несколько небольших мешочков. — Ты можешь идти, Эрцо?
Фиорентиец кивнул.
— Значит, уходим отсюда.
Братья
— Бросьте… меня, — клацая зубами, пробормотал Эрцо. Его уже лихорадило, и все прекрасно понимали, что последний час фиорентийца не за горами.
Отряд расположился на небольшой поляне. Грасс и Ватрикс постоянно следили, чтобы незваные гости не вторглись в лагерь. Фиорентиец метался в бреду, лежа на плаще. Кровь из раны на плече уже не шла. Рядом с братом сидел Эццио.
— Все будет хорошо, — фиорентиец аккуратно вытер пот со лба раненого. Эрцо шумно сглотнул слюну и вымученно улыбнулся:
— Никто не живет вечно, брат. Все мы рано или поздно уходим из этого мира.
Эццио хмуро кивнул.
— Помоги… моему брату, Анри, — с трудом произнес актер, обращаясь к Де Волту. — Найдите… Безопасное место…
Голос прерывался, и Эццио прекрасно понимал, что спасти его брата могло лишь чудо. Но Вигхард не явил свое умение исцелять. Эрцо внезапно дернулся, вытянулся и застыл, уставившись в небо остекленевшими глазами. На плечо Эццио легла чья — то рука:
— Отойди, парень. Твой брат уже ушел от нас. И вскоре он превратится в бездушного каннибала.
Фиорентиец обернулся. За его спиной стоял Ватрикс, сжимая пистолет:
— Я не дам ему вернуться в этот мир.
Эццио покачал головой:
— Я сам должен это сделать.
Ватрикс внимательно посмотрел на фиорентийца, и не сказав ни слова передал ему пистолет. А затем отошел в сторону.
Эццио дрожащими руками закрыл глаза брата и встал на ноги, крепко сжимая оружие. Он в последний раз взглянул в бледное лицо брата. Прицелился, наведя дуло в центр лба. Руки предательски дрожали. Палец вдруг стал как будто из расплавленного воска, не в силах нажать на курок.
Рука Эрцо слабо дрогнула. Пальцы сжались и разжались, заскребли по траве.
«Он еще жив» — забилась в голове Эццио радостная мысль. И в тот же момент Эрцо открыл глаза и уставился на брата. И фиорентиец застыл.
Затянутый белесой поволокой взгляд не выражал абсолютно ничего. Кроме какой — то злобы. Всепоглощающей, хищной, звериной злобы. Эрцо слабо зарычал и медленно начал подниматься на ноги. А Эццио все стоял и завороженно наблюдал за братом. Ватрикс тут же направился на помощь:
— Стреляй! Это уже не твой брат, — крикнул он.
Фиорентиец поднял пистолет, прицелившись каннибалу в лоб.
— Прости, — едва слышно прошептал он и нажал на курок.
Пуля опрокинула Эрцо на землю, оставив в центре лба большую, припаленную по краям дыру. Мертвяк затих. А ноги фиорентийца вдруг словно перестали его держать, и Эрцо рухнул на землю, истошно завыв. Его плечи затряслись. Эццио рыдал, уткнувшись лицом в землю. Гусар застыл неподалеку. А затем на плечи фиорентийца легли женские ладони. Девушка осторожно обняла рыдающего фиорентийца, погладив его по спине. Мари что-то говорила, но голос ее, казалось, звучал за милю отсюда.
Эццио не понимал, сколько прошло времени. Хотелось плакать, но слезы словно застряли где — то. Ярость тоже ушла. Осталось только пустое безразличие. Фиорентиец без движения лежал на земле, уткнувшись лицом в траву, а рядом сидела Мари, держа его за плечи. А затем наступило какое — то спасительное забытье…
Фургон трясло и братья, сидевшие на козлах, подпрыгивали на доске, изо всех сил стараясь не улететь на тракт.
— Проклятые проселочные дороги, — проворчал Эрцо, дергая вожжи и заставляя лошадей идти медленнее. — Хорошо, весна выдалась жаркой. Иначе мы бы взмокли, вытаскивая повозку из грязи.
— Ты пессимист, брат, — улыбнулся Эццио. — Смотри на мир проще. Ищи маленькие удовольствия вокруг.
— Как ты ищешь их в вине и замужних женщинах? — проворчал Эрцо.
— Почему бы и нет, — хитро улыбнувшись, ответил брат.
— Когда — нибудь ты пропадешь, а потом тебя найдут в канаве с ножом под лопаткой. Или с пробитым черепом, — ответил Эрцо. — Вот и будет тебе удовольствие.