Перешагнув через труп немца, он направился к столу, на котором лежала полевая сумка желтой кожи. Как выяснилось впоследствии, в ней оказались ценные документы, карты и схемы обороны со скрупулезно точно обозначенными огневыми точками в районе Южной Озерейки.
В это время другая часть группы Либова, окружив здание комендатуры, ожидала сигнала. Как только началась стрельба в квартире коменданта, в окна комендатуры полетели гранаты. В ответ раздалось несколько автоматных очередей, и все смолкло.
Когда бойцы вошли в дом, то увидели около двадцати трупов вражеских солдат и офицеров.
Третья часть группы обрушила удар на огневые точки гитлеровцев, расположенные вдоль побережья.
В гарнизоне возникла паника.
Не зная обстановки, не ведая, кто и откуда напал на гарнизон, разрозненные группы немцев беспорядочно палили, подчас вступая в ожесточенную перестрелку со своими же потерявшими ориентировку подразделениями.
Видя, что вести бой по сути дела уже не с кем, десантники стали сосредоточиваться в заранее условленном месте для встречи с группой капитана Собченюка. Однако шло время, а бойцы второй группы на встречу не выходили. Где-то вдали слышалась перестрелка, изредка доносились приглушенные расстоянием разрывы ручных гранат. Лишь на рассвете Борис Жуков заметил приближавшуюся группу людей. Не зная, кто это, Ли-бов приказал изготовиться к бою. Скоро до слуха дозорных донесся троекратный условный посвист.
- Свои, - передал Жуков.
Через несколько минут весь отряд был в сборе. Оказывается, группе капитана Собченюка с первых шагов не повезло. Напуганные перестрелкой в Южной Озерейке, гитлеровцы успели выставить усиленное охранение и уже на подходе к Глебовке встретили десантников автоматным огнем. На помощь немцам подоспел эскадрон румынской кавалерии.
- На стрельбу не отвечать, - приказал командир. Бойцы залегли.
Мгновенные светлячки трассирующих пуль густо мелькали над их головами.
- Так и будем лежать? - ни к кому не обращаясь, зло прошептал старшина 1 статьи Николай Сергиенко.- Дать бы сейчас жару этим фрицам. По-флотски!
- Дадим, - успокоил старшину командир группы. - Засекайте, откуда стреляют. По три человека - в обход. Бить гранатами с тыла.
Бойцы моментально поняли замысел капитана. В темноте они подкрались к вражеским огневым точкам и забросали их гранатами.
Завязался бой на улицах Глебовки.
Перебегая от дома к дому, моряки продвигались в глубь селения. После Полуторачасовой перестрелки патроны подходили к концу.
- В следующий раз полные карманы набью, - бросил на бегу Михаил Фомин и выстрелил в окно, из которого мелькали частые вспышки пулеметного огня.
- Дело говоришь, - отозвался Сергиенко. Он прицелился в пулеметчика, нажал на спусковой крючок, но автомат безмолвствовал.
- Эх, мать честная! - в сердцах ругнулся Сергиенко. - Одного патрона не хватило.
- Отползай, - толкнул его Михаил.
Но Сергиенко поступил иначе. Вместо того, чтобы выйти из боя, он стремительно, словно на учениях, пополз вперед, ближе к пулемету.
- С ума сошел! - вырвалось у Фомина. - Без патронов... Его зубами не возьмешь.
Сергиенко же рассудил по-своему. Моментально оценив обстановку, он, насколько было возможно, приблизился к пулеметной точке и выстрелил из ракетницы.
Ослепительно-белая вспышка озарила улицу. Горящая ракета с шипением и свистом завертелась у пулемета, разбрызгивая огонь. Немецкие солдаты опешили, прекратили стрельбу. Спустя мгновение они уже неслись стремглав в сторону от опасного места, бросив пулемет.
Сергиенко воспользовался моментом. Он поднялся во весь рост, подбежал к умолкшему вражескому пулемету и открыл из него огонь по улепетывающим гитлеровцам.
Капитан Собченюк приказал отходить. Тут заработала другая огневая точка врага. Пулеметчики, паля наугад, перекрыли путь сплошной огневой завесой.
- Фомин и Андреев, ко мне! - позвал капитан. Краснофлотцы подползли.
- Подавить! - распорядился Собченюк, указывая на огневую точку.
- Есть подавить!
Через несколько томительных минут над местом, откуда строчил пулемет, блеснула желто-красная вспышка, трескуче прокатился гул гранатного разрыва, и все стихло. - Вперед!
Группа врассыпную двинулась вдоль дороги и вскоре достигла морского берега.
В отдалении курсировали наши катера. По сигналу они быстро подошли и ваяли смельчаков на борт.
Как стало известно впоследствии, десантники уничтожили более двухсот вражеских солдат и офицеров, большое количество разнообразной военной техники. о самым главным результатом были ценные сведения о системе вражеской обороны в районе Южной Озерейки и Глебовки. В этом бою особенно отличились старшины и краснофлотцы Борис Жуков, Сергей Колот, Николай Сергиенко, Петр Кочугов, Иван Игнатьев, Василий Зайцев, Владимир Сморжевский и Капитон Плакунов.
Новое назначение
Казалось, ничего необычного не произошло. Нас, молодых политработников, направили в политическое управление флота, которое в ту пору временно находилось на Кавказе.
Направили и направили... Новое назначение, естественно, входило в наши планы. Мы даже пытались себе представить, как появимся на боевых кораблях, с чего начнем свою деятельность. И, конечно, никто не думал, не гадал, что назначение может оказаться не совсем обычным и что нам предстоит влиться в подразделения, о существовании которых мы, честно говоря, не подозревали.
Но всему свой черед.
Пока что мы должны явиться в политуправление, а оттуда...
- С таким тыловым багажом нас на корабль ни за что не пустят, - пошутил кто-то из моих коллег, указывая на чемоданы.
Мы критически осмотрели свои вещи. Вещевые мешки - штука вполне современная. Сомнений они не вызывали. А вот чемоданы... Такое громоздкое имущество в самом деле ни к чему.
- Сдадим в камеру хранения, - без тени иронии предложил Валентин Кашеринский.
- Шутишь, - вырвалось у меня. - Нынче в Геленджике подобных заведений днем с огнем не сыщешь
- Наоборот, - бодро подмигнул Валентин. - Чего-чего, а камер хранения теперь много. Пошли - покажу. Мы с недоумением и любопытством двинулись вслед за Кашеринским. Он же шагал уверенно, словно десятки раз -бывал в этом тихом приморском городке. Миновали дома, занятые военными частями и учреждениями. Шли по тенистым улочкам, над которыми низко нависали разлапистые ветви фруктовых деревьев. Наконец, у одного из небольших окраинных домиков Кашеринский остановился.
- Здесь.
- Что здесь?
- Камера хранения.
Мы недоуменно переглянулись.
- Разыгрываешь?
- Нисколько, - Кашеринский уверенно толкнул калитку.
Вошли во двор и лицом к лицу столкнулись с дородной пожилой женщиной.
- Здравствуйте, - первой поздоровалась она.
- Доброго здоровья, мамаша, - слегка поклонился Кашеринский. - Разрешите представиться: Валентин Романович... А это мои друзья.
Не понимая, что он затеял, мы помалкивали. Валентин же, как о давно решенном деле, сообщил хозяйке дома, что нам необходимо оставить на хранение чемоданы. Хозяйка нисколько не удивилась тому, что пять флотских командиров избрали ее дом в качестве камеры хранения.
- Ставьте сюда, - радушно указала она на беседку. - Потом перенесу в укромное место. Хотя я вас и не знаю, но вещички сберегу, не беспокойтесь.
Мы поставили свои чемоданы на пол беседки.
- Вы уж только того... Сами понимаете, - озабоченно проговорила женщина, не пускайте треклятого ворога в наш город. Тогда, сами понимаете, ваши чемоданчики целей будут.
- Отстоим, мамаша, город, - подчеркнуто бодро откликнулся Валентин Кашеринский. - Неужто мы гитлеровцам собственные чемоданы отдадим?
- И то верно, - оценила шутку хозяйка дома. - Ноне времена такие, что все стали вроде бы родными. Здоровья вам, сынки, и сил в битве с лютым ворогом. Пусть минет вас пуля лихая.