Ко всему, за что Шелл берется, он относится серьезно. Занявшись музыкой, выступал с сольными концертами и выпускал пластинки со своими записями. Взявшись за переводы, издал на немецком языке пьесы Осборна.
Максимилиан Шелл
Увлекся футболом — и был включен в сборную страны. Написал пьесу — добился ее постановки на сцене. Став актером, получил мировую известность. Перейдя в режиссуру, с исключительной серьезностью занимается постановками спектаклей, а теперь и фильмов.
Венец по рождению, Максимилиан восьмилетним мальчиком в 1938 году переехал в Швейцарию вместе с родителями, бежавшими от фашизма, и стал швейцарским гражданином. Отсюда и два родных языка — немецкий и французский. И еще одна причина:
— Мои предки со стороны матери — французы. Ее девичье имя — Маргарет Ноэ, и она происходит из семьи французских гугенотов, укрывшихся от преследований в Вене. Она играла на сцене Венского театра, а потом руководила драматической школой в Берне. Отец, Герман Фердинанд Шелл, — поэт и драматург. У меня две сестры — Мария и Имми — и брат Карл, и все мы актеры. Я увлекался философией и историей, в университетах Цюриха и Мюнхена изучал юриспруденцию. Еще в школе участвовал в любительских спектаклях и посещал цюрихскую драматическую студию. Как актер дебютировал в люцернском театре в шекспировском «Юлии Цезаре».
В кино дебютировал в 1955 году в фильме Ласло Бенедека «Дети, матери и генерал». Мой герой — молодой немецкий солдат, который дезертирует, осознав бессмысленность войны. Его ловят и расстреливают. Потом снимался у Хельмута Койтнера в картине «Дочь Фландрии», в фильмах «Свадьба доктора Данвича» и «Последние будут первыми».
— Какая из написанных вами пьес приобрела наибольшую известность?
— «Герострат», поставленная в 1967 году в театре «Каммершпиль» в Руре. Это вещь сатирическая и абсолютно современная, Место действия — греческий город Эфес, где в 356 году до нашей эры честолюбивый маньяк сжег знаменитый храм Артемиды. В спектакле все признаки наших дней — асфальт, будки телефонов-автоматов на улицах, светофоры, телевизионные камеры, кинорепортеры. Заседает палата депутатов, политические лидеры выступают с демагогическими заявлениями. Храм поджигает молодой бездельник Себастьян Микропулос, сын депутата парламента и будущего министра. Кандидат в диктаторы, использовав выгодную ситуацию, расправляется со своими политическими противниками.
Пьеса не документальная, но в ней нет ничего такого, чего не встречалось бы в действительности — в третьем рейхе, в Далласе или в Бонне. Это мой принцип. Я трижды играл Гамлета — два раза в театре и один раз на телевидении. Теперь хочу еще раз поставить спектакль в театре, а потом и в кино. Но это всегда остросовременный «Гамлет». Я считаю, что любое произведение на сцене и на экране должно непрерывно и постоянно затрагивать тему войны. После премьеры «Гамлета» в мюнхенском «Дейчестеатре» зрители сказали, что это спектакль о Вьетнаме.
— Относится ли этот принцип и к экранизации тургеневской «Первой любви», которую вы сейчас осуществили?
— Конечно. Я прочитал повесть много лет назад, восхитился ею и тогда же начал думать об экранизации. Это бессмертная история: воспоминание о юности человека, много лет назад покинувшего родину. Ее ценность с годами не уменьшается. Но как подойти к ней? Как Пырьев к «Братьям Карамазовым», точно восстановив быт и все приметы времени? Или как Пикассо, который взял старый, много раз использованный художниками ландшафт и сделал его новым? Меня привлек второй путь. Не нужно делать эту вещь слишком русской. Чувства людей во всех странах одинаковы, и везде им угрожают политиканы. Фильм показывает любовь в обществе упадка. Разве эта тема не современна для английского, американского или любого другого общества, где существует эксплуатация и где расцветают идеи войны?
На основе старой истории я сделал современный фильм, но это не значит, что я прибегал к нарочитой модернизации. Я искал костюмы, которые носили тогда и носят сейчас. Это нетрудно сделать, ибо началось повальное увлечение XIX веком. Даже хиппи стали одеваться так, как сто лет назад. Это тоже позволило сохранить очарование прошлого и сделать тургеневское произведение современным.
«Нюрнбергский процесс»
Такой метод позволяет избежать «клюквы», всегда вероятной, когда иностранец берется за русскую вещь. Снималась картина в Венгрии. В главной роли — шестнадцатилетний английский актер Джон Мулдер Браун. Зинаиду играет француженка Доминик Санда, которую снимал Робер Брессон в «Кроткой». Княгиню — Денди Николс. Поэта Майданова играет английский драматург Джон Осборн, это его первое выступление в новом амплуа. Он читает по ходу фильма стихи Евтушенко и играет великолепно. У меня небольшая роль отца — таинственной фигуры, все время находящейся где-то на заднем плане. Это моя первая режиссерская работа в кино. Я пригласил оператора, который раньше работал с Бергманом, и он сказал мне, что Бергман был огорчен — он тоже хотел экранизировать «Первую любовь»...
...«Первая любовь», показанная вне конкурса на VII Московском Международном фестивале, до этого получила один из главных призов международного фестиваля в Сан-Себастьяне и вызвала восторженные оценки печати.
До 1958 года Максимилиана Шелла больше знали как брата знаменитой артистки Марии Шелл, хотя к этому времени он уже снялся во многих фильмах в Германии и играл в театрах. Известность ему принесла роль фанатика-гитлеровца в фильме американского режиссера Эдварда Дмитрыка «Молодые львы» (1958), поставленном по известному советским читателям роману Ирвинга Шоу.
«Первая любовь»
— Предложил мне эту роль, — рассказывает артист, — Марлон Брандо, с которым я встретился в Париже. Я тогда не знал английского, и он перевел для меня сценарий на французский язык. А английский текст я выучил на слух наизусть. После этой картины я получил подряд восемнадцать предложений сниматься. Но уметь ждать — первая заповедь актера. Я отказался от всех восемнадцати похожих друг на друга ролей и не работал в кино три года. В Америке меня пригласили сниматься в телефильме. Он был поставлен по сценарию Эбби Манна и назывался «Нюрнбергский процесс». Я играл роль защитника. После успеха этой телепостановки Стэнли Креймер решил сделать фильм «Нюрнбергский процесс». Эпизоды в нем почти те же самые, но он разнообразнее по режиссуре и интереснее по монтажу. С этого фильма и началась моя настоящая карьера в кино. Я не был уверен в том, что играл хорошо, но пресса, еще до того, как я получил за роль «Оскара», очень поддержала мою трактовку и помогла мне поверить в себя.
...Эта роль принесла Шеллу мировую славу, и он с тем большей осторожностью выбирает следующие роли и снимается в кино редко: комедия Дэниела Манна «Упражнение для пятого пальца», трагикомедия Дмитрыка «Чудо в Купертино», комедия Жюля Дассена «Топкапи» (название музея в Стамбуле) с участием Питера Устинова и Мелины Меркури. Все три фильма — комедии, и я спросил у актера, нет ли у него особого интереса к этому жанру.
— Мне нравятся комедии. Со спектаклем «Венецианские близнецы», поставленным в Венском театре, я объездил всю Европу. Приятно играть, когда люди в зале смеются, причем в разных странах — в разных местах спектакля. Но главное для актера в том, чтобы менять жанры и менять роли. И на роль в «Затворниках Альтоны» я согласился потому, что она не похожа на предыдущие.
...Шелл играет в этом фильме сына владельца преуспевающей западногерманской кораблестроительной фирмы старика Герлаха — Франца фон Герлаха, бывшего офицера вермахта. Шестнадцать лет Франц находится в заточении на чердаке отчего дома, числясь погибшим на фронте. Целыми днями он диктует на магнитофон свое покаяние — исповедь потомкам, рисует на стенах преследующие его кошмары прошлого — пытки огнем, тела повешенных.