Даже важный Колька и задавака Райка подпевают и хлопают по столу. На обороте пластинки Рина Зеленая читает стихотворение «Снегирь» Агнии Барто. Это тоже здорово! Особенно место:
Такой забавный мальчишка в этом стихотворении, что хочется с ним подружиться. «Снегиря» тоже ставлю два раза.
Замечательная пластинка! Вот подарок, так подарок!
Потом Колька предложил:
– Пошли в прятки играть!
На улице ясный, безветренный день – подарок уходящего лета. У нашего крыльца растет березка, уже пожелтевшая. А через дорогу, около ручья, жмутся друг к другу две огненно-красные осинки. Наш деревянный одноэтажный дом стоит на перекрестке Оредежской улицы и шоссейной дороги на Красногвардейск (теперь называется город Гатчина). За дорогой – большая поляна с кочковатой травой. За перекрестком стоит двухэтажная деревянная школа. Я уже умею читать и неплохо считаю, но в первый класс, к сожалению, берут только с восьми лет.
Справа от поляны, на месте сгоревшего сарая, растут лопухи и крапива, среди которых мы любим прятаться. Начинаем считаться:
Водить выпало Райке. Она стоит у обгорелого столба, закрыв лицо ладошками, и начинает считать. Мы все – врассыпную. Я хочу прятаться с Люсей, но Тоня от меня ни на шаг. Приходится прятаться с сестренкой. От возбуждения она кашляет, и Райка нас быстро находит. Теперь мы с сестрой сидим на бревне и ждем, когда Райка найдет остальных. Тоня что-то сердито бормочет. Я прислушался:
Оказывается, Тоня сердится на Райку и бормочет дразнилку на нее, выговаривая букву «л» вместо «р». Ай да сестренка у меня! Ай да умница! Ведь никто ее не учил этой дразнилке. Сама услышала как-то – и вот запомнила!
Дразнилки у нас есть на каждого. Мы все их знаем и часто используем. Кто и когда сочиняет эти дразнилки – никому неведомо. Будто сами собой появляются…
Играли и веселились до сумерек, пока мама домой не позвала.
Ужинаем на кухне при керосиновой лампе. Продолговатая, с одним окном кухня на две семьи, она же – и коридор с выходом на улицу. Посредине стоит кирпичная плита, от которой прогревается общая кирпичная стенка. По бокам – два стола: Колькин и наш. Мы вчетвером едва помещаемся за столом. Но в комнате едим только тогда, когда папа дома или гости собрались. Бабушка шепчет молитву и крестится. Мы с Тоней тоже крестимся перед едой. На ужин всем манная каша и чай с печеньем.
После ужина мы с Тоней отправляемся спать. Наша небольшая комната плотно заставлена. Слева от двери стоят оттоманка, кровать и комод. А справа – большой сундук с плоской крышкой, шкаф с зеркалом, буфет и этажерка. На столе стоит керосиновая лампа со съемным стеклом. За столом – окно, в которое еще не вставлена зимняя рама. Мама с папой спят на кровати, бабушка с Тоней – на оттоманке. И только я, как барин, сплю один на сундуке. Спать, конечно, жестковато, и подушка иногда уползает из-под головы. Зато просторно, никто не мешает ворочаться с боку на бок.
Мама укладывает Тоню, поправляет подушку, одеяло, рассказывает коротенькую сказку. Потом целует ее, подкручивает в лампе фитиль, кивает мне на прощанье и уходит на кухню. Тоня засыпает быстро, а мне не заснуть. Зеваю, ворочаюсь, вспоминаю минувший день. Это был чудный день. Никаких огорчений. Одни радости. Самым первым поздравил меня папа. Еще ночью, перед уходом на поезд, он разбудил меня и подарил три рубля одной зеленоватой бумажкой! Целое богатство! Ведь на три рубля можно купить 30 круглых мороженых с именными вафлями! Но я не глупец, чтобы тратить денежки на пустяки. Мне нужен самокат, с красными колесами, звонком на руле и тормозом на подножке. Он стоит 30 рублей. У меня уже есть в копилке четыре рубля – теперь будет семь. Осталось накопить еще 23 рубля – и самокат будет мой! У Кольки нет самоката. У Люси нет самоката. У Райки есть, но она – жадина. А у меня будет свой – вот тогда все покатаемся! Нет, что ни говори, а хорошо жить на свете.