Некоторые ни за что не откажутся от погони. Это будут те, чьи жены и дочери им исключительно дороги. Но большинство повернет назад, когда поймет, что возможности быстрого отмщения и взятия трофеев нет. После сражения под Ораком в основном лагере окажется много вдов. Их будет гораздо легче заполучить, чем преследовать группу ур намму далеко на север.
— Если тщательно продумать набег, то риск окажется минимальным и много шансов на успех, — заметила Трелла. — И мудрый вождь станет относиться к новым женщинам как к женам, а не как к рабыням. Если к ним будут относиться лучше, чем в алур мерики, они скоро высушат слезы и с восхищением станут смотреть на новых мужей.
Она повернулась к женщинам.
— Чтобы ваш клан выжил, вам придется принять этих пленных как равных, а не захваченных наложниц, относиться к ним по-дружески, а не с кнутом. Тогда их дети и ваши дети вырастут как братья.
Костер почти догорел. Никто не удосужился подбросить дров, поэтому Эсккар сам набрал немного хвороста и бросил в огонь кучей, затем подкидывал по веточке. К нему присоединились другие, и несколько минут все занимались костром, давая Субутаю время подумать. Когда Эсккар снова уселся на землю, люди замолчали.
— Вы оба дали мне немало поводов для размышления, — осторожно заговорил Субутай. — В ответ на вашу помощь вы просите нас только совершить набег на лагерь алур мерики в самый разгар битвы?
— Да, — ответил Эсккар слишком быстро и тут же заставил себя говорить медленнее. — Возможно, ваша помощь не потребуется для нанесения им поражения. Не исключено, что мы проиграем. Но в самый жаркий момент боя ваш отвлекающий маневр может повернуть ход всего сражения.
Субутай сделал глубокий вдох и на мгновение плотно сжал губы.
— Я надеялся, что на какое-то время мы покончили со сражениями. А теперь мы должны решать, рисковать ли, идя в новую битву.
— Вождь Субутай, нам также предстоит еще одно сражение, — ответил Эсккар. — Но всегда остается какое-то еще сражение. Каждый год приносит какую-то новую угрозу. Важно помнить, что участвовать следует лишь в тех битвах, которые помогают твоему народу, а не в тех, которые не приносят ничего, кроме растущей ненависти.
Эсккар произнес эти слова, но мысли принадлежали Трелле. Они много раз обсуждали будущее после поражения алур мерики.
Субутай встал и поклонился, его люди поднялись вместе с ним.
— Ты предлагаешь мне изменить обычаи моего народа, а это сделать нелегко. Но мы обдумаем ваши слова.
Он покинул круг и отправился к месту, где члены его племени собирались раньше. Воины и женщины следовали за ним. Через несколько минут они развели небольшой костер и уселись вокруг него.
— Как ты считаешь, он это сделает? — спросил Эсккар Треллу шепотом, обнимая ее.
— О, да. У него нет выбора. Женщины за этим проследят. Они знают, что если племя не будет расти, то они все вскоре умрут или попадут в плен. И они хотят получать товары из Орака, которые облегчат их жизнь.
Трелла положила голову ему на плечо.
— Я разозлился, услышав, что ты покинула Орак, — тихо сказал Эсккар. — Но теперь я рад, что ты пришла. Я пытался сам убедить Субутая, но не мог придумать как. Однако мне удалось помешать ему уехать вперед и взять тебя в плен.
Эсккар улыбнулся при виде замешательства у нее на лице.
— Неважно. Я расскажу тебе об этом, когда мы вернемся в Орак. А теперь отдыхай. Через час мы трогаемся. Нас ждет великая битва.
Через два часа после полуночи Эсккар и Трелла были уже на восточном берегу Тигра. Едва они покинули плоскодонку, как паромщики и солдаты подхватили веревки и направили неповоротливое судно назад, на другой берег реки. Казалось, что их глухие и тяжелые стоны разносятся по реке, которая усиливала даже малейший звук.