Шелест умножил. Триста бродячих лазерных установок… Теперь их количество следовало поделить на статистически выверенный коэффициент невосполнимых потерь при прорыве стационарной обороны объекта, и снизить степень потенциальной угрозы в соответствии с данными, снятыми уничтоженным зондом.
Все равно получалось многовато.
– У меня проблема иного сорта. – Сообщил Рауль координатору. – Обнаружен «Нибелунг» с работающей силовой установкой. Я передаю координаты, для орбитальной группировки слежения.
– Принимаю. А «LDL-55» тебя не беспокоят?
– Пока нет. – Сухо ответил Рауль. – Они уже выполнили свою задачу, уничтожили реактор станции, и теперь, следуя программным приоритетам должны охранять зону высадки. Радиус охвата по максимуму составляет пять километров.
– Понял тебя. Жди поддержки минут через семь не раньше. Кстати, ты всерьез считаешь, что лазерные боты охраняют обломки корвета?
– Однозначно. – Ответил Шелест и пояснил: – Данные сервомеханизмы имеют сравнительно небольшую степень программной свободы. Хотя острая необходимость в подзарядке вполне может пригнать их сюда, – судя по всему реактор «Нибелунга» единственная энергетическая аномалия на всей поверхности станции.
– Согласен. Я отдаю приказ на старт двух модулей огневой поддержки. Пусть блокируют направление на корвет, пока ты занимаешься штурмовым носителем. Что намереваешься предпринять?
– Выдвинусь поближе под прикрытием своей группы. Тут на поверхности станции непонятное возвышение. Сплошной металл, из-за него сканирующее излучение не пробивает до основания «Нибелунга».
– Понял тебя. Советую дождаться, пока группировка спутников закончит подвижку.
Рауль не стал пренебрегать советом координатора, но передислокация аппаратов слежения не внесла ясности, скорее данные, полученные с их сенсоров, лишь усложнили общее восприятие обстановки.
Сразу за возвышением, которое Рауль продолжал мысленно называть «баррикадой» располагался относительно ровный участок не поврежденной поверхности древней станции. Создавалось впечатление, что кто-то намеренно очистил пространство вокруг «Нибелунга» от разного рода обломков, лишь бронеплиты под днищем штурмового носителя вздымались пологими волнами, немо свидетельствуя об аварийной посадке корабля.
Последним штрихом к картине, окончательно сбившим с толка капитана Шелеста, стало абсолютно неуместное сооружение в виде двадцатиметрового арочного прохода, сиротливо возвышающегося посреди расчищенной площадки.
Изучив конструкцию посредством сканеров орбитальной группировки, Рауль пришел к выводу, что ее возраст составляет от силы две-три сотни лет. Внушительных размеров арка, непонятно кем и с какой целью возведенная на поверхности древней станции смотрелась будто распахнутые настежь ворота в иной, неподвластный пониманию мир, – эстетика ее форм несла нечто неуловимо-тонкое, основанное на чувственных ассоциациях архитектора, воплощенных в плавных линях изящных, но не вычурных изгибов.
Парадокс. Особенно остро неуместность данной конструкции ощущалась, когда взгляд проходил сквозь образованный ей проем, и… вместо ожидаемого иного пространства находил лишь ровное поле плотно пригнанных бронеплит да искореженную ураганным огнем надстройку комплекса противокосмической обороны…
Созерцательное замешательство Рауля внезапно усилилось. Он как будто почувствовал чужой взгляд, холодный, изучающий, пристальный, хотя мгновенное сканирование окрестностей не выявило ни малейших изменений обстановки.
И все же он остро, до дрожи чувствовал: кто-то находиться поблизости и пристально смотрит на него…
Из неприятного состояния капитана Шелеста вывел голос майора Олсби:
– Первый, на связь. Срочное сообщение.
– Что стряслось? – Рауль по собственной фразе почувствовал, что выбит из привычного уравновешенного состояния.
– Мы принимаем сигнал бедствия. Срочно сворачивайтесь, за вами выслан челночный корабль.
– При чем тут мы? – Не понял капитан.
– Полученный сигнал транслируется из системы Треула. Это колония рудодобывающей компании «Спейсстоун». По информации, переданной из штаба флота, на планете полно машин, при минимальном количестве людей. Мы – ближайший корабль, способный оказать помощь.
– Понял. Много машин – это наш профиль. Сворачиваемся. Укажите координаты точки подбора. – Шелест против обыкновения не стал возражать или спорить, хотя всем было известно, как обычно реагировал капитан на попытки начальства использовать его подразделение для решения какой-либо внезапно возникшей проблемы.
Он продолжал ощущать на себе чужой взгляд, который в сочетании со странностями окружающей обстановки доводил восприятие до той степени абсурда, когда вместо ясного, трезвого мышления рассудок начинают заполнять всякого рода домыслы.
Рауль никогда не отличался ни суеверностью, ни тем более – малодушием, но сейчас он был рад, что его группу временно отзывают с поверхности древнего сооружения.
Было над чем подумать во время вынужденной передышки: в том, что они вернуться сюда Шелест не сомневался ни на секунду.
Группа капитана Шелеста. Колония Треула. Автономный режим.
Десантный модуль вышел из гиперсферы в непосредственной близости от планеты.
При получении сигнала бедствия пилоты, спешащие на выручку, как правило, не придерживаются энергетически выгодных точек всплытия, – в расчет берется уже не экономичность, а исключительно скорость.
– Внимание в десантном. Капитана Шелеста в рубку управления. – Раздался в интеркоме голос галактлейтенанта Грабцова.
Рауль отдал мысленный приказ, и наклонное ложе приподнялось, сухой звук фиксаторов освободил бронескафандр от страховки, позволяя встать.
Он бросил взгляд в узкий проход между двумя рядами наклонных капсул, готовых в любой момент войти в стартовые стволы электромагнитных катапульт.
Закругленные с обоих торцов овальные цилиндры, внутри которых находились бойцы его подразделения, были герметизированы. Обычная мера предосторожности при подлете к планете. Случись что-то непредвиденное и автоматика в течение нескольких секунд отстрелит двенадцать индивидуальных посадочных капсул, снабженных собственными двигателями и системой навигации.
Дверь рубки управления неслышно скользнула в сторону.
– Как обстановка? – Рауль без лишних приглашений занял резервное кресло пилота и взглянул на обзорные экраны.
В прицеле курсовой координатной сетки висел огромный коричневато-серый шар планеты, на фоне которого скользила яркая, отливающая серебром ажурная конструкция станции гиперсферной частоты.
– Пока тихо. – Ответил Грабцов. – Я бы сказал – подозрительно тихо. Станция ГЧ заблокирована. Связи с колонией нет. Сигнал бедствия передается единственным передатчиком, работающем в режиме изоляции от остальной аппаратуры.
– Виртуальная атака? – Предположил Шелест.
– По признакам похоже на то. Непонятно отчего молчит сама колония? Мы уже в пределах прямой связи.
Рауль взглянул на показания датчиков, расположенных в сфере голографического монитора. Действительно, лейтенант прав, – создавалось впечатление, что на поверхности не работает ни один кибернетический комплекс.
Сканеры штурмового модуля способны зафиксировать даже ничтожную энергетическую активность, здесь же ее не наблюдалось вообще, – лишь смутно тлело тепловое пятно ядерного реактора.
Суспензорное поле свернуто. Силовая установка погашена в аварийном режиме. Станция ГЧ блокирована. Слишком круто для последствий виртуальной атаки. Скорее отключение произведено внутренней командой, распространенной по глобальной сети. Иначе не объяснишь. Шелест прекрасно отдавал себе отчет, что внизу на относительно небольших площадях сконцентрирована сугубо гражданская техника: строительная, рудодобывающая, планетопреобразующая, но степень пассивной защиты созидательных механизмов, работающих в режиме освоения чуждой для человека планеты по определению не должна уступать продвинутым боевым аналогам.