Безмолвный Царевец поглотил ее крик.
Под вечер следующего дня Марина пошла к Бабукчиевым. Оказалось, что Ради ушел на митинг протеста против коалиционного правительства.
— Присядь, Марина, — приветливо сказала ей мать Ради, встретившая ее на дворе. — Давно ты к нам не заглядывала. Что же так?
Марина прикрыла глаза, чтобы избежать взгляда Денки.
— Так вышло…
— Нет, что-то случилось, Марина. Ты от меня таишься. Вон ты как осунулась. И Ради ходит сам не свой. Все в своем клубе пропадает, иногда и ночью домой не возвращается. Когда я знала, что он с тобой, была спокойна. Что промеж вас случилось? Скажи мне, очень тебя прошу.
Марина не ожидала такого разговора. Вчера она приняла твердое решение навсегда связать свою судьбу с Ради, но наутро снова заколебалась. Сейчас она пришла к нему за помощью как к старому другу.
— Не знаю, что происходит с Ради. Мы уже не так близки…
Денка пододвинула низенький стул поближе к Марине.
— Правда, я ничего не знаю. Что касается меня, то я ищу работу. Мне обещали место в инженерной службе. Если ничего не выйдет, поеду учительствовать в деревню, куда-нибудь подальше, на границу. У меня нет средств, чтобы учиться и получить диплом.
— А Ради знает об этом?
— Нет.
— Он тоже устраивается на работу. И в университет поступит. Ты бы не спешила, а?..
Марина смотрела на нее с изумлением.
— Коли промеж вас не случилось непоправимое, — продолжала Денка, — то подожди! Я всей душой с вами, готова венчальный перстень продать, чтоб вам помочь. И еще вот что тебе скажу: можно сердце из груди вырвать, но любовь из сердца — никогда. Это я тебе как мать говорю — без обиняков.
Марина молчала. «Коли не случилось непоправимое!..»
— Послушай, Марина. Боюсь я за Ради. Слыхала я, что из-за этого митинга сюда специально военные части прислали. И наши, и иностранные. А тут ко всему министр внутренних дел — широкий социалист. Дали ему в руки саблю острую головы своих братьев сечь. Широкие — верные собаки богачей. А те, как увидят, что дела их плохи, собак своих с цепи спускают, чтоб добро их стерегли…
Однако Марина уже не слушала ее. Ей хотелось встать и уйти, но она почему-то не могла этого сделать.
— Ступай, поищи его, пожалуйста!
— Да, хорошо, я пойду, — согласилась Марина, поднимаясь.
Пожарная повозка стояла наготове, пожарники сидели в касках на голове, словно собрались на пожар. Возле тюремной караулки выстроились солдаты в полной боевой готовности. По улицам расхаживали усиленные полицейские патрули. Набитые до отказа иностранными солдатами, военные грузовики медленно объезжали площадь, почерневшую от народа. Издали доносился голос оратора.
Зорко осматриваясь по сторонам, словно орлы, члены Союза коммунистической молодежи несли охрану митинга. В карманах у них было оружие. Марина знала, что и Ради иногда носит с собой пистолет. Она протискивалась сквозь толпу, пытаясь отыскать Ради. Встретила Димитра Иванова, Найденова, Михаила Попова, отозвалась на приветствия нескольких знакомых и соседей, но про Ради не стала у них спрашивать. Наконец она увидела его позади трибуны — он стоял бледный, с нахмуренными бровями. Таким она запомнила его в последнюю их встречу в Дервене. Ледяным холодом веяло от этого Ради, безраздельно принадлежавшего своим идеям. Она любила другого Ради, того другого не могла забыть. Все ее попытки привлечь к себе внимание оказались напрасными. Она поднялась на тротуар, с трудом продвинулась еще немного вперед, подняла руку, но Ради в этот момент разговаривал с возчиком Мильо. Она еще раз помахала ему рукой и, поняв, что все бесполезно, решила дождаться конца митинга.
— Вы товарища Бабукчиева ищете? — спросила ее Хубка у входа в клуб, куда после митинга набилось множество народу. — Заходите. Только вам придется подождать. Он сейчас занят.
Марина вошла. Облокотившись на балконную дверь, Ради разговаривал с четырьмя незнакомыми товарищами. Немного погодя к ним подошел Ботьо Атанасов. Было видно, что разговор идет о чем-то чрезвычайно важном. Она забилась в уголок и принялась терпеливо ждать. Прошло довольно много времени. Чтобы рассеяться, она начала оглядывать трибуну, деревянный потолок, стол, покрытый красным сукном: здесь она познакомилась с азами марксизма. Ей захотелось узнать стулья, на которых они сидели с Ради, когда он впервые привел ее сюда. Тогда-то Марина думала, что она — смысл всей его жизни. Теперь ей стало ясно, что этот клуб отнял его у нее.