В последнее время Ради мучил сухой кашель, на щеках у него выступили красные пятна. Денка испугалась. Начала думать о самом худом, а именно, что ее сын заболел чахоткой. Она сразу же решила возвратиться в Тырново. Узнав о приезде Ради, на следующий же день к Бабукчиевым зашли Пенков, Сия и Владо. Партийная организация готовилась к весеннему празднику, во время которого было решено показать пьесу «Беглец из Сибири». Ради была поручена роль политического заключенного, бежавшего с каторги.
— Но ведь он еще болен, у него каждый день поднимается температура, — вмешалась в разговор мать.
На следующий вечер снова забежал Владо Лютов. Сказал, что программа вечера никуда не годится. Товарищи, обычно принимавшие участие в таких мероприятиях, разъехались: кто стал студентом, кто уехал учительствовать в села. Поэтому Ради все-таки попросили сыграть предложенную роль, договорившись, что репетиции будут проводиться, пока он не поправится, у него дома.
— Ну что за люди, — вздохнула Денка.
— Мама, будь добра, не вмешивайся, — строго глянул на нее Ради.
Начались репетиции. Каждый вечер по часу или больше Иван Панайотов суфлировал, а Ради и Сия подавали друг другу реплики. Возвратившись с работы, Никола Бабукчиев заглядывал к ним в комнату из коридора через стеклянную дверь. В соседней комнате Денка с нетерпением ожидала часа, когда сыну нужно было давать лекарство, стараясь хоть таким путем прервать репетицию. Но это ей не всегда удавалось. Особенно когда до начала представления осталось всего три дня. В субботу утром, в самый день праздника, температура у Ради резко подскочила. Родители встревожились.
— Ничего со мной не случится, — сказал он им.
Пьеса «Беглец из Сибири» произвела сильное впечатление на публику. Ради почувствовал, как сильно у него забилось сердце, когда Марина подошла к нему и поздравила его с успехом. Он не ожидал увидеть ее в клубе. Она спросила, как он чувствует себя после отдыха в Трявне, выздоровел ли он окончательно, и ушла танцевать. Потом она вернулась к нему, но разговор у них не получался: Марина держалась как-то неестественно, скованно. «Видно, решила подразнить меня нынче вечером», — подумал Ради. Лицо у него горело. Оставаться дольше в клубе было бы безумием.
— Я зайду тебя проведать, — пообещала Марина.
Ради снова слег в постель. Марина не зашла к нему ни на второй, ни на третий день.
Апрель украсил цветами каждую веточку. Воздух был напоен благоуханием. Из леса, с прибрежных деревьев доносилось пение птиц. Ради безо всякой цели медленно брел по улице. Наверное, виновата была эта кружившая голову весна, которая завела его в Асенову слободу. Ему страшно захотелось зайти к Марине, эта мысль настолько прочно овладела им, что скоро он уже стоял у порога ее дома. Двери были открыты, обе створки окна в ее комнату широко распахнуты. Ради поднялся по лестнице и постучал. Отозвалась мать Марины. Он вошел. Застигнутая врасплох его приходом, она опустила на колени вязанье и, обтерев рукой и без того чистый стул, пригласила его присесть. Он сразу заметил новый стол, кровать орехового дерева, картину на стене. Наверное, все это купила Марина.
— Сколько раз я дивилась: идешь мимо, а никогда не зайдешь. Как ты себя чувствуешь? Совсем поправился? Говорят, ты стал студентом? — расспрашивала Ради мать Марины словно долгожданного гостя.
Он коротко отвечал на все ее вопросы, удивленный ее поведением, выжидая удобного момента, чтобы спросить про Марину.
— Если бы ты не зашел, я сама бы к тебе пришла. Хочу с тобой кое-чем поделиться… — совсем смутилась она и бросила на него исподлобья быстрый взгляд. — Ты, наверное, знаешь, что Кирменов уже не живет в Тырново?
Ради отрицательно покачал головой.
— Да, так вот, он начал работать в Трымбеше… «Потому-то Марины нигде не видно», — подумал Ради.
— …У меня камень с сердца упал, — продолжала мать Марины. — Не люблю я его, вот и все! Я прямо вся похолодела, когда узнала, что Марина с ним ходит… «Стало быть, она с ним встречается», — сказал себе Ради. — Взрослый человек, а все скитается, будто бродяга. Чахоточный, да еще и анархист — ну какой из него толк выйдет?
— Почему?
— Завтра его арестуют иль, чего доброго, убьют. Анархисты — люди опасные…
— Не беспокойтесь. Если на свете всего двое анархистов в живых останутся, одним из них будет он…
— Ради, вы выросли с Мариной вместе. Вы друг дружке подходите. Я, правда, бранила ее, когда она поздно домой возвращалась, но зато была спокойна — знала, что она с тобой… А тот, как увидит меня, так норовит все подальше скрыться. Совесть, видать, у него нечиста. Вот ты скажи мне, для чего Марина ушла с работы?