Сразу за нашим домом кончается асфальт, и к оврагу идет вся раскисшая от дождя узкая дорога. По ней никто уже давно не ездит. Иногда только ходят собачники со своими четвероногими друзьями на прогулку. Да и то редко. Они предпочитают выгуливать собак во дворе, возле песочницы. Потому что в овраге водятся крысы, и собачники их боятся.
Эту проблему мы с Алешкой обсуждали по дороге, скользя по глине и обходя лужи. Но тут вдруг Алешка остановился и уставился под ноги.
– Смотри, - сказал он. - Следы.
Я сразу не понял, а потом тоже обратил внимание, что на дороге отпечатались следы автомобильных колес. Легковых. И сначала это меня не удивило, подумаешь, кто-то проехал, а потом до меня дошло: а куда проехал-то? В овраг, что ли?
Мы пошли дальше, приглядываясь к следам. Они были четкие, очень хорошо заметные - земля была влажная, а колеса новенькие, с хорошими протекторами.
Дорога прихотливо петляла между траншеями, залитыми водой, между бетонных блоков и корявой арматуры, а потом уперлась в ворота заброшенного гаража. И там же, за его воротами, исчезали следы колес.
Алешка сдвинул на нос шапку и поскреб затылок. Это, наверное, означало: ничего особенного, кто-то, самый находчивый, прибрал гараж в свое пользование.
А я сдвинул шапку на затылок и почесал лоб, что означало: глупости, кому это надо - гараж на краю оврага, вдалеке от домов, среди заброшенного строительства.
– А давай подглядим, что там? - предложил Алешка. - Может, там и нет ничего?
Но «подглядеть» было непросто: окошко у гаража было только одно, сзади, и все замазанное белой краской, и только над воротами оставалась узенькая щель под козырьком крыши.
Правда, ворота из досок были щелястые, с большими зазорами. Мы уткнулись в дырки носами, но ничего не увидели - будто за воротами была еще одна дверь, более плотная.
– Ладно, - непримиримо сказал Алешка. - Подсади.
Я подставил ему руки «замком», он вскарабкался, подтянулся и заглянул в щель под козырьком.
– Это что такое? - раздалось сзади сердито и громко. - А ну, брысь отсюда!
«Пирамида» наша развалилась сама собой. И мы обернулись.
Перед нами стоял, грозно поигрывая резиновой дубинкой, человек в камуфляжной форме охранника.
– А чего? - сказал я. - Нельзя, что ли? Это ничей гараж.
– Это мой гараж! - он нерушимо застыл перед нами, расставив ноги и легонько пошлепывая дубинкой по ладони. - А в нем - мой «Мерседес». И чтобы я больше вас здесь не видел! Никогда!
Конечно, можно было бы ему доказывать, что овраг не принадлежит ему одному, что мы имеем полное право нарезать с кустов веток для любимых мамочкиных цветов, что мы с Алешкой - граждане свободной России и имеем право ходить везде, где не запрещено… Можно было еще много чего сказать в этом роде. Но как-то эти правильные слова очень жалко выглядят, когда перед тобой помахивают дубинкой.
Мы обошли этого грубого дуболома и направились к дому, все время чувствуя спинами его настороженный взгляд.
Что ему там надо? Свою машину стережет? Круглые сутки? Зачем тогда этот гараж захватил? Поставил бы машину под окнами и сторожил бы в окошко. А не среди крыс и под дождем.
Странные дела все-таки творятся в нашем районе…
– Дим, - шепнул мне Алешка, когда мы отошли подальше, - а в гараже и правда машина стоит. Новенькая. Я разглядел.
– Конечно, стоит. Иначе чего ему тут охранять, этому барбосу?
– Дим, а ведь он врет.
– Как врет?
– Нахально. Никакой там не «Мерседес». Там совсем другая машина.
– Какая?
– Я тебе дома объясню, - сказал Алешка. - Не знаю, как она называется. Я тебе ее нарисую, а ты отгадаешь.
Я вздохнул: мало мне загадок и задач. И кстати, вот еще одна - веток нарезать. Хорошо, что вспомнили…
Мы свернули с дороги, нашли подходящее дерево - ветки у него кривые и колючие, но мы все равно их нарезали и потащили домой. Две охапки.
Подойдя к дверям нашей квартиры, я достал ключи и уже было приготовился отпереть замок. Но замер, прислушиваясь.
За нашей дверью звучали приглушенные голоса. Кто-то говорил, совершенно незнакомый!
– Жулики забрались, - шепнул за моей спиной Алешка.
Глава VII
«Я все понял!»
Вот это да! И хотя мама говорит, что я медленно соображаю, я тут же догадался, что нужно сделать.
Сделать нужно так: тихонько вставить в замок ключ и немного повернуть его, чтобы жулики не смогли открыть дверь изнутри. И позвонить от соседей в милицию.
Я так и сделал. Только к соседям не пошел. Потому что моя рука, повернув ключ, замерла на нем… Незнакомому голосу ответил голос очень знакомый. Даже - родной и близкий. Папин. Он, видимо, стоял с кем-то в прихожей и заканчивал какой-то интересный разговор. Папа не зря утверждал, правда, в шутку, что самые интересные разговоры начинаются в прихожей.
Незнакомый голос мы слышали очень хорошо, разборчиво. Наверное, этот человек стоял у самой двери. А папины слова доносились глуше - из глубины прихожей; его голос узнавался в основном по интонации.
– …Странно это, Сергей Александрович, - говорил стоящий у дверей. - Вот по моей личной статистике картина получается прямо-таки загадочная и необъяснимая. Смотрите: число угонов за последний месяц возросло…
Папа что-то коротко ответил. А незнакомец продолжал:
– …А на самом деле их как будто и нет. Угнаны десять автомашин. И все десять найдены. Причем в самые сжатые сроки…
Тут папа опять что-то вставил. А в ответ ему прозвучало:
– И девять машин разысканы агентством «Сыщик». Десятую только я сам нашел. Ее пацаны из шестого дома угнали, покататься. И в овраге застряли. А вот девять тачек, извините, товарищ полковник, это уже какая-то подозрительная закономерность. Ну ничего, разберемся. Бывайте здоровы, товарищ полковник. Что-то, извините, с замком у вас. Не поворачивается.
Я быстро вынул свой ключ из замка и позвонил в дверь.
– А… - улыбнулся папа. - Это вы? Знакомьтесь, лейтенант. Мои наследники.
Мы вошли и положили свои корявые ветки на пол.
В прихожей стоял наш участковый. Тот самый, который разбирался с угнанным «Рено». Он посмотрел на меня, на Алешку и сказал, тоже с улыбкой:
– Да мы, кажется, знакомы. Это не вы в прошлом году…
– Не мы! - дуэтом перебили мы с Алешкой проницательного лейтенанта. На всякий случай.
– Жаль. А я как раз хотел вас похвалить.
– А, вспомнил! - сказал Алешка. - Это мы!
– Вот и я подумал, что это вы тогда… спалили машину гражданина Фролякина.
Нашел что вспомнить! Это и было-то всего один раз, случайно.
– У меня такое впечатление, лейтенант, что они на достигнутом останавливаться не собираются, - сказал папа. - Вы уж за ними приглядывайте, ладно? А то у меня на них времени не хватает.
– Пригляжу, товарищ полковник, - пообещал участковый и, козырнув, удалился, споткнувшись о ветки.
– А это что вы притащили? Что за коряги? - поморщился папа. - Для какой надобности?
– Колышки. Для цветов.
– Колышки… Это какие-то морские узлы.
– А ты чего это в такую рань уже дома? - не остался в долгу Алешка.
– Так надо, - коротко ответил папа и, забрав телефонную трубку, скрылся в кабинете.
А мы скрылись в своей комнате. Алешка тут же уселся за мой стол и в какой-то моей тетради в два счета нарисовал легковую машину.
Рисует Алешка здорово. Очень точно. И главное - быстро. И как он сумел в полутьме гаража, через узкую щель, разглядеть за одно мгновение эту машину? И так точно ее изобразить?
И он совершенно прав: это никакой не «Мерседес», как нам нахально врал камуфляж с дубинкой. Это - «Рено»! Тот самый, который два дня назад угнали со стоянки возле гостиницы «Горизонт»!
И мне опять захотелось, чтобы эти каникулы поскорее закончились и началась вместо них спокойная школьная жизнь, размеренная, неторопливая, без всяких сюрпризов. А с обычными двойками, суматошным Бонифацием, регулярными вызовами родителей к директору…