– Дед, а что значит «не туда»?
– Чёрт его знает. Раньше, Михаил, они, начальство, то есть, круто поступали, да что говорить – жестоко, а справедливости больше было. Говорили: да, мучим, давим вас, но для детей ваших стараемся, дети и внуки ваши будут жить хорошо. Теперь никого не давят, но и на нас плевать – под себя стали грести. Я это понимаю, Михаил. Человек таков, это природа его – под себя грести. Ничего тут не поделаешь. А я было поверил, что переделали человека. Нет, не переделали. Тогда зачем затевали? Ведь вернётся всё на старый след. А? Или всё же не вернётся?
Дед сидел разгорячённый, взъерошенный, клочки волос прилипли ко лбу. Смотрел на Мишку, словно ждал от него решительного и окончательного ответа. Мишка смутился и пожал плечами. Правду сказать, он не понимал, про какой старый след говорит дед Ероха.
– Ну ладно! – старик как-то разом сник. – Стар я, Михаил, помирать пора, а не хочу. Хочется посмотреть, чем всё это … закончится.
– Чего ты, дед, опять распетушился? – спросила, возвращаясь из стайки с полным подойником бабка Уля. Мордатый Васька, нетерпеливо мяукая, бежал следом. Он был недоволен, что ему задерживают молоко.
– Да вот, говорю, хочется посмотреть, чем всё это … закончится.
– Это закончится, другое начнётся.
– Разве что так.
На другой день дяди Пети Фомичёва опять не было на работе. Главный инженер – высокий круглолицый мужчина с густыми русыми усами стал возмущаться: вовсю идёт посевная, а в мастерской только один сварщик.
– На свадьбу он отпросился! – оправдывался заведующий. – Как не отпустить?
– Какая свадьба, Фёдорович!? Посевная!
– Ну сын у него в городе женится!
– Фёдорович! На первой бригаде сеялку порвали, требуют сварщика. Зоотехник каждый день на мозг капает: когда колоды на выпаса сделаете – скот у них не поен, а ты сварщиков распустил.
– А куда Колька Козлов делся?
– Директор на ток забрал. Там вообще завал.
– Пусть Мишка пока едет на бригаду, потом, ежели успеет, колоды начнёт варить. Петро одну-то уже сварил, три осталось. Не уверен, что у него получится – молодой ещё! И всё равно сегодня не успеет. Разве завтра к вечеру.
Инженер Михаил Васильевич отвёз Мишку на бригаду, посмотрел разорванный прицеп сеялки и подытожил:
– Мудрено сварить. Не состыкуешь.
Но Мишка отыскал в металлоломе пластину, вырезал накладки, подогнал, наложил, приварил. Через час агрегат отправился сеять.
– Молодец, – похвалил инженер и написал ему в наряде четыре часа.
– Я столько не работал! – возразил Мишка. – Мне лишнего не надо!
– Ничего лишнего нет. Это тебе за сообразительность и быстроту.
Мишка подумал и рассудил, что это справедливо. Он сам был доволен своей работой. Под стать его настроению светило солнце, в нежно зеленевших юной листвой лесополосах щебетали птицы, в поле ровно гудел удаляющийся трактор с сеялками.
В десять часов, когда над совхозом пролетал серебристый ИЛ-14 – а по нему можно сверять время – Мишка начал спасать жаждущий на выпасах скот. Перед этим зашёл в нормировку, подал Людке наряд, чтобы превратила часы на бригаде в деньги. И вовсе не много получилось – всего-то два рубля. Сказал ей:
– Сейчас колоды для поения скота буду варить. Можно расценку узнать?
– Это те, которые Фомичёв начал делать?
– Ага.
– Четыре рубля я, кажется, расценила. Точно, четыре рубля пятнадцать копеек.
Мишка пошёл варить. Разметил дно, стенки и стал вырезать их автогеном. И вдруг почувствовал, что получается! Заготовки выходили ровные, рука не дрожала, ровно вела по разметке струю прожигающего огня. Молодец, Мишка! Вот бы увидел мастер из ПТУ, не пожалел бы, что пятёрку ему поставил за газовую резку. До обеденного перерыва вырезал заготовки на все три колоды и начал их сваривать электросваркой.
Очнулся от тишины. Не гудели станки в токарном цехе, не стучали молотки в слесарке, не бухал в кузне электромолот; а на чердаке в гулкой тишине ворковали голуби. Обед пропустил! Ну и ладно. Вроде и есть не хочется. Не помрёт без обеда. Давай, Мишка!
Ему раньше и в голову не приходило, какое удовольствие можно испытывать от работы. Пожалуй, он сегодня успеет сделать эти колоды. А в душе радостная музыка. Это сколько он сегодня заработает? Двенадцать сорок пять и два – получается четырнадцать с половиной рублей!
Вечером приедет бригадир животноводства дядя Гриша Макаров: