Посмотрите, братцы, чем мы занимаемся. Вглядитесь, кому и за что мы платим — и сравните нашу жизнь с нормальной, в которой проблемы не нужны. И вы увидите: все, буквально все проблемы нашей забавной цивилизации созданы искусственно. Я не утверждаю, что их создали мы. Но это мы согласились с ними! Это мы верим «защитникам» и платим вместо того, чтобы шевелить мозгами и искать выход. В результате проблемы спокойно процветают и крепнут, становясь всё более красивыми и фирменными капканами для нашего ума и свободы. А мы и на работе, и на даче, и даже дома увлечённо заняты борьбой — с проблемами, которые тут же увлечённо создаём и лелеем!
Истинная защита — воплощение таких идей, такого порядка, когда наступает безопасность, и защищать ничего не нужно. Именно это в этом значении я и вынес «защиту» на обложку книги.
Это я всё о чём? В частности — о защите растений.
Защита растений в её современном виде — классический образец любовно выпестованной проблемы и детально разработанной борьбы планетарного масштаба. Стоит эта игра в защитников около 40 миллиардов долларов в год. Почти вся агрономия мира целый век работает в пользу «защитников». Это именно так, в буквальном смысле. Иначе ничем не объяснишь факт: защита стала на два порядка сложнее, хитрее и научнее, а мы как теряли, так и теряем треть всех урожаев!
И началось это ужасно давно: с появления самого земледелия. И сдаётся мне, такое земледелие мы изобрели не сами, а по наущению одного из тех умников, что обещал нам великую защиту. Судите сами: жила себе биосфера по–человечески, дружно и совместно, уравновешивала и регулировала, питала и защищала сама себя — и процветала, между прочим, непоправимо. Это и есть нормальная жизнь — как её и задумал Создатель. Растения превращают солнышко в мегатонны корма: плодов всяких, листьев, семян, а там и животных травоядных — завались. Климат на большей части суши, как и сейчас: курортный. Тысячи разных видов живности, ужившись друг с другом, создают абсолютно устойчивые и самодостаточные сообщества — биоценозы. В них, живя по их законам, процветали и мы.
Кто сейчас может поучить нас истинному знанию Природы? Племена, ещё не осчастливленные цивилизацией. Они знают и чувствуют жизнь своего биоценоза не в теории, а всем существом — потому что живут в нём поколениями, а не изучают в кабинетах. Беречь свою землю для них естественно: это же их дом. Мы были такими же. Ну не могли мы придумать такое варварское земледелие! Мы, земляне, прекрасно видели: не бывает и не может быть такого, чтобы растения были только одного вида, и чтоб их никто, кроме нас, не ел! Даже задавшись целью умножить урожаи, мы наверняка стали бы просто группировать и отбирать растения, не нарушая разнообразия и цельности своего биоценоза. И вдруг — поля начали распахивать, землю уродовать, монокультуры сеять. С чего бы так внезапно крыша поехала? Прекрасно жили по законам экосистемы — а тут поперёк пошли? Не могли так сработать естественные факторы. Видать, мощно этот умник нас напугал. От чего же посулил защищать?.. Не иначе, от голода. Своего!
И вот, мы уже рыхлим землю сохой, и сеем что–то одно: только пшеницу или только рис.Появились первые агроценозы — живые сообщества культурных насаждений. Они ещё весьма разнообразны: поля невелики, почвы почти девственны, а кругом природная среда. Болезни ещё милы, вредители субтильны, и многочисленные хищники не дают им даже голову поднять. Естественная саморегуляция на высоте, и особых проблем с защитой нет. Историки говорят, урожаи зерна в то время достигали 200–300 ц/га — без машин и научных институтов. Фантастика? Возможно. Но если учесть, что последние сто лет научная агрономия только убивает почвы и природу, это вполне правдоподобно.
Накормленное земледельцами население росло довольно быстро, аппетиты царей — ещё на порядок быстрее. Земель распахивали всё больше. Первые цивилизации окончательно истощили свои почвы — и перестали существовать. Категорично?.. Ну, представьте себе страну без хлеба и овощей. Государство, братцы — побочный продукт плодородия почв! Думаете, почему мы в 50‑х полезли целинные степи распахивать? Короче говоря, посевы стали обширнее, поля крупнее, природной среды меньше, а почвы хуже. Урожаи здорово уменьшились, но агроценозы всё ещё были довольно безобидными и устойчивыми.