Некоторые дни даются легче других. В основном я довольствуюсь тем, что смотрю на невероятный вид из его пентхауса или читаю книги. Словно я вновь дома, но мне уже не приходится ходить на цыпочках. Его друзья и охрана обходительны, и впервые в жизни я чувствую, что я действительно в безопасности.
Навряд ли мой отец или Сэл смогут достать меня в этом месте. Могут попытаться, но тогда они столкнутся с самыми отвязными солдатами из всех, кого я когда-либо видела.
Мне удалось убедить себя, что если я буду оставаться в доме, то ничто не сможет меня достать. Даже мои кошмары. Что и ложь, и правда. Когда Адриан держит меня в своих руках, мир стихает, и я чувствую себя виноватой, что цепляюсь за это чувство и позволяю ему заботиться обо мне. Словно моё счастье своего рода предательство по отношению к Роуз.
В тех редких случаях, когда он не ложится со мной в кровать, кошмары возвращаются. Вижу лицо Сэла, нависшее надо мной. Вижу глаза Роуз, обвиняющие меня в том, что я выжила, несмотря на всё то, что ей пришлось пережить. Вижу снисходительное лицо отца, который говорит мне, что я всему виной.
После кошмаров я просыпаюсь в объятиях Адриана и позволяю ему прогнать демонов ещё на одну ночь. Мне неизвестно, сколько я ещё смогу их избегать, но надеюсь, что доказательства смерти Сэла помогут мне обрести покой, может, помогут и Роуз обрести покой раз и навсегда. А пока этот момент не наступит, это останется странным пинг-понгом между безопасностью и виной.
Лёжа в постели, я смотрю в потолок. Адриан уже давно встал, оделся и ушёл. Когда я попыталась подняться вместе с ним, он призвал меня остаться в постели и расслабиться. Мои травмы сейчас не более чем лёгкая боль, но он всё ещё хочет оберегать меня. Я не чувствовала себя так с самой смерти моей матери.
Мне достаточно остаться здесь, как он того требует, но я не посмею попытаться заснуть. Не тогда, когда его нет рядом со мной.
Из-за приоткрытой двери в ванную слышится шорох. Ненавижу, что первой моей реакцией является страх. Он расползается по телу и парализует меня. Всё, что мне удаётся, — это следить за дверью и прислушиваться к другим звукам.
Попасть в ванную комнату минуя спальню можно только с другой стороны — из другой спальни. Она должна была быть моей, но Адриан чётко дал понять, что, во что бы то ни стало, я должна остаться с ним.
Только мне или ему сейчас надлежит находиться в ванной. Медленно сажусь и соскальзываю с края кровати. Не понимаю, что я чувствую. Если кто-то разрушил этот маленький кусочек безопасности, который мне удалось создать вокруг себя... Я почти чувствую злость и ярость, готовность отомстить за это.
Осторожно ступая по полу, я подхожу к дверному проёму. Вместо того чтобы просунуть голову с другой стороны, я заглядываю в щель у петель. Она не очень широкая, но даёт мне возможность заметить любого, кто находится в ванной.
Не знаю, что я ожидала обнаружить, но... не Адриана... его бёдра прислонялись к бортику раковины, брюки были спущены на колени, а член был зажат в руке.
Посторонние звуки стираются, когда я наблюдаю за ним с намерением увидеть его полностью лишённым авторитарности, требований — всего того, что делает его таким завораживающим для меня.
Он по-прежнему мне нравится. Я по-прежнему хочу его, и моё желание лишь возрастает, когда вижу такой откровенный момент. Адриан проводит рукой от основания до головки длинными медленными движениями. Меня гложет вопрос, почему он не пришёл в спальню и не попросил меня коснуться его. Он был на грани, пока я пыталась освоиться с нашей новой близостью, возможно, ему просто нужно было снять напряжение.
Меня завораживает то, как он проводит рукой по своей длине, а затем вновь скользит вниз. Когда темп его толчков нарастает, я прислоняюсь ближе к двери. Я так близко, что слышу, как моё неровное дыхание отражается от дерева и возвращается ко мне.
Когда он опускает вторую руку, чтобы обхватить свои яйца, я застываю, задержав дыхание, чтобы не упустить ни единого звука, который может сорваться с его губ.
Он так красив. Его бёдра довольно мощные и мускулистые, руки напряжённо работают, чтобы доставить ему удовольствие. Горячая волна потребности охватывает меня. Я начала осознавать это чувство совсем недавно. Однако во мне всё пылает, когда я наблюдаю за Адрианом.
На мне лишь белая футболка и его нижнее бельё, я скольжу рукой по животу и забираюсь в трусики, наблюдая за ним. Сжимаю губы, чтобы он не услышал всхлип, сорвавшийся с моих губ, когда мои пальцы добрались до клитора.
Едва я начинаю двигать рукой, как он издаёт протяжный хрип, пронзающий меня насквозь. Он сильно кончает, пока одной рукой обхватывает головку и ловит сперму, а другой быстро работает над собой.