Я закрыла глаза, понимая, как ужасно это прозвучало.
— Да, — подтвердила я.
Ей потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя/вновь обрести самообладание, после чего она спросила:
— И как он с тобой обращается?
— Он… — я задумалась. — Другой, но милый.
— Другой?
— Ну, например, он много ругается и у него плохие манеры. Он ест мясо, и он… ну, посмотри на него. Он не очень-то следит за своей внешностью.
— Даже не знаю. Мне все они кажутся какими-то неряшливыми, — задумчиво произнесла Перл. — Наверно, им нравится так выглядеть.
— Я видела нескольких мужчин без бороды и нескольких с косами, но большинство из них напоминают дикарей, — сказала я и отмахнулась от мухи.
— Согласна, — нахмурилась Перл. — На границе меня подобрал устрашающего вида мужчина. Его звали Магни, и он представился младшим братом Хана.
— Магни — муж Лауры. Женщины, которая убежала, — объяснила я.
— Ах, да, я сразу это поняла.
— Вы нашли ее? — обеспокоенно спросила я.
Перл снова посмотрела на Боулдера и чуть ли не шепотом произнесла:
— Конечно.
— Как?
— Неужели ты думаешь, что мы не следим за границей? Лаура подошла прямо к контрольно-пропускному пункту и была встречена нужными людьми. Мы пытаемся помочь ей акклиматизироваться в новом окружении, с ней все в порядке.
— Но если ты знаешь, где она, почему ты здесь?
Перл недоуменно заморгала, глянув на меня.
— Дорогая моя, мы не можем с чистой совестью вернуть ее туда, где никто из нас не хотел бы жить, не так ли?
— Но тогда почему не сказать Хану, что Лаура не хочет возвращаться?
— Потому что это выведет его брата из себя, а Магни и так кажется довольно вспыльчивый. Кроме того, для нас это прекрасная возможность. — Перл подняла руки, чтобы откинуть назад свои светлые волосы и собрать их в пучок.
Я поморщилась.
— Какая возможность? Обыграть Хана в шахматы?
Она усмехнулась.
— Ты видела его лицо? Должна признаться, победа доставила мне немало удовольствия.
— Я видела.
Разговаривая с Перл, я заметила, как она складывает в большой сахарнице кубики сахара, водружая их друг на друга.
— Что ты делаешь? — спросила я.
— Ты спросила, о какой возможности идет речь, и мне захотелось все тебе объяснить.
— Хорошо.
— В начале двадцать второго века жила-была женщина по имени Марта Бек, которая выдвинула теорию, о которой ты, возможно, слышала.
Имя Марты Бек было мне знакомо, но я не могла вспомнить название той теории.
— Пирамида представляет собой структуру власти, которая управляла миром тысячи лет назад и до сих пор правит здесь, в Северных землях. Люди, расположившиеся наверху, — сказала она и указала на верхний кусочек сахара, — это те, кто обладает способностью принуждать, вредить, доминировать, убивать, накапливать богатство и удерживать власть над другими.
— Господин Хан, — провозгласила я и уставилась на пирамиду. Тем временем Перл продолжила объяснять.
— Марта была одной из многих, кто утверждал, что восстания ничего не изменят, поскольку они служат лишь для создания новой пирамиды власти.
— Ладно, к чему ты ведешь?
— Мы с моими коллегами в Совете были бы не против включить Северян в наше общество. Глупо, что мы не можем жить все вместе и что миллионы мужчин живут здесь изолированно.
Мои брови поползли вверх.
— Но у нас есть законы, по которым мужчины не могут находиться у власти, не думаю, что ты понимаешь, насколько они отличаются от нас. Они практически ежедневно нарушают все наши правила.
Перл улыбнулась.
— Знаю. Неудивительно, что после столетий, проведенных разобщенно в культурном отношении, между нами будет пропасть.
— И что же вы собираетесь делать? Убрать Хана и заставить людей стать частью Родины?
— О, Мать Всего Земного, нет! — воскликнула она. — Мы пацифисты и миротворцы. Насилие и угнетение — это не наш стиль.
— Тогда что? — спросила я в замешательстве.
Перл взяла чайник и налила нам по чашке чая.
— Наше общество — полная противоположность пирамиде. У нас плоская структура, где каждый имеет ценность, и никто не стоит выше другого. — Она указала на мою чашку чая. — Наше общество такое же равномерное, как бассейн с водой. Никто не находится выше или ниже другого, наша система работает, потому что мы подобны концентрическим кругам на воде, которые энергетически соединяются и накладываются друг на друга. — Она подняла чайник и позволила нескольким каплям, скатившимся из носика образовать кольца на поверхности чая, чтобы проиллюстрировать то, что она пыталась сказать.