— Не ушли от Зоны, ребятишки? — спросил он их в полголоса, медленно вставая и осторожно приближаясь к дереву, граница влияния которого начиналась с нескольких белых корешков торчащих из земли в десятке метров от дерева как постовые. «А вот твои глаза и уши — подумал он сталкер — глядя на медленно обращавшиеся к нему несколько сантиметровые выросты, — или это просто уши, а глаза …» — почему-то Егору не очень захотелось продолжать эту мысль, поскольку дерево с глазами даже для него было чересчур. Стараясь не делать резких движений, он снова пересчитал и рассмотрел людей. Да, несомненно, это были долговцы, явно не новая бронька, с редкими местами пулевых попаданий, несколько разрывов на голенищах, тушканы или кто там еще и подбитые кислотами берцы, выдавали в них загоняемых людьми и мутантами путников. — Минутку, так вас же десять было? — снова обратился к ним сталкер, а где десятый? Ушел или погиб? Хм… а куда те девять из могилок подевались? — спросил уже у дерева сталкер, неуютно чувствуя себя от дергающихся и кривляющихся поблизости тел, в уши которых, матово поблескивая в сумерках, входила тонкая словно леска нить дерева, управляющая телами. Внезапно один из стоящих и якобы разговаривающих с другими долговцами человек дергано развернулся и ломанной походкой медленным шагом направился к сталкеру. Бобр замер. Не дойдя до него несколько метров, остановившись ровно между двумя торчащими из земли корешками он повернул свое ободранное и начавшее покрываться плесенью лицо к сталкеру. Отрыв ранее полуприкрытые глаза, тело начало гримасничать и шипеть, подкрепляя свои попытки разговора разводящимися и сводящимися руками. Внезапно сталкеру показалось, что долговец не мертв, или точнее, что часть его сознания высосанная деревом вновь вернулась в тело, но тело уже стало непригодным для использования и дух самого человека вернувшись в тело осознал эту картину. Немая горечь и боль утраты мелькнула в глазах мертвеца, гримасничая и однообразно разводя и сводя руки мертвец вновь впал в небытие, его взгляд потух, сталкер на шаг отступил от мертвеца. — Я, пожалуй пойду, — сказал он глядя в никуда. — Да. Наверное, мне пора.
Развернувшись, Бобр побрел вон из леса с ее немыми обитателями и зловещим хозяином. Потребность в привале отпала сама собой. К этому времени сумерки уже достаточно сгустились, и он направился в сторону Темной долины, чтобы уже через нее выйти на территории близкие к кордону. Уверенно двигаясь по Дикой Территории, сталкер обходил заброшенные и разрушенные здания, депо, стараясь держаться вдоль наезженной долговцами тропы. Несколько раз в самом начале почти нос к носу он сталкивался с кровососами, те почувствовав нечто, исходившее от человека в комбинезоне Сева с открытым забралом, старались скорее уступить дорогу, в прочем не входя в режим невидимости. Это привело сталкера в веселое расположение духа. Несколько сутулых мутантов, похожих на распаренных бородачей выскочили из полуразрушенной баньки в какой-то разрушенной деревне и гуськом перебежали в соседний дом, не хватало разве что тазика и веничка, прикрывающих причинные места сзади и спереди. «Ну-ну — подумалось сталкеру — баба на поветрии, от нее даже мутанты бегут!». Легкомысленно присвистнув им вслед, чем заставил последнего из трех забегающих в дом кровососов высунуться наружу и выжидательно уставиться на человека, сталкер спешно замотал головой, отказываясь от контакта. Рыло мутанта исчезло в домике. Но видимо что-то такое исходило от сталкера, идущего оттуда из глубокой Зоны, что побуждало всех местных мутантов, не показываться ему на пути. Еще пару часов никто не пересекался с ним, хотя в кустах вдоль дороги и вообще повсеместно слышны были движения, рыки и топот. Несколько раз ночь нарушали автоматные очереди, заставлявшие сталкера вздрагивать и оглядываться. Наконец около трех часов ночи он увидел близкий костер, недалеко от какого-то заболотившегося озерца, еще не входя в прямой визуальный контакт, он распознал двух молодых человек, мужчин. Оба не спали и тихо разговаривали, прикрыв костер с двух сторон бревнами, чтобы приглушить отсветы, судя по всему, настроены они были миролюбиво. Поколебавшись, Бобр ругнулся про себя на свою начавшуюся шизофрению по страху людей и нарочито кашлянув и хрустнув ветками вышел к костру с незакрытой бревнами стороны. Так чтобы его можно было сразу разглядеть. При первых же нарочито издаваемых шумах оба тела прыгнули за бревна и, ощетинившись дробовиком и АК, встретили гостя.
— Здорово, мужики — растерялся Бобр, глядя на два зрачка вороненой стали смотрящих на него из — за баррикадки.
— Стой, не шевелись, руки в стороны — раздалось из-за бревна испуганный голос, желавший казаться мужественным и смелым.
— Не шевелюсь, ребята. — согласно ответил Егор, внутренне ругая себя, теперь уже за то что вообще сунулся к костру. Хотя судя по пси фону, обоих человек, стрелять им не хотелось, но это же люди. А люди могут делать то, что им не хочется, причем, иногда думать, что именно этого им и хотелось.
Две фигуры по очереди встали, держа гостя на прицеле. Один был одет в обычный сталкерский комплект новичка, а другой, тот который судя по голосу был более испуган накинул бандитский каштановый плащ, но бандитом не был.
— Ты кто такой? — спросил более решительный голос.
— Человек. — ответил Бобр уверенно.
— Это я вижу, что человек. Кто я спрашиваю?
— А… Бобр, сталкер. Вольный.
— Бобр?! — удивился сталкер с автоматом и поплотней прижал автомат к щеке— Бобр же сгинул, дней десять назад.
«Всего-то десять дней» — разочарованно подумал сталкер, всего десять дней как зомби с его ПДА умер окончательно и весть об этом разнеслась по сети. А казалось что прошла уже целая вечность, ну если не вечность то целая жизнь, и тот Бобр, который был неделю назад стал еще дальше от того кем он считал себя раньше.
— Да нет, живой я… — сгорбившись ответил Бобр.
— ПДА где, оружие? — спросил другой в плаще.
Егор растеряно обернулся, словно действительно пытаясь найти потерянно оружие.
— Не знаю, не помню… — ответил Егор, понимая, что его спонтанное желание выйти и поговорить с людьми было глупостью. А само поведение вряд ли отличает его от излома или от шатуна. — Блин ребята, не помню ничего, — продолжил он, понимая что если сейчас попросит еды, то точно может напроситься на заряд дроби в голову, поскольку теперь он сам себе напоминал мутанта, вышедшего к людям и растерявшегося от непредвиденного развития события и вопросов к которым он не был готов.
— Постой… ну-ка повернись… — сказал тот, что с автоматом и в обычной сталкерской куртке, подсказывая направление поворота дулом автомата так, чтобы вышедший стал к нему немного в профиль. Несколько секунд длилось гнетущее затишье и напряженный взгляд целящегося человека. — Не может быть… Да ну!? Это же в правду Бобр… Бобр, это я Молоко, помнишь?! — воскликнул сталкер, отодвигая от лица автомат, отчего его лицо тоже стало видно в свете костра и появились знакомые черты новичка из деревеньки на Кордоне, что возле берлоги Сидоровича.
Внезапно Бобр ожил, словно другой мозг, обычный человеческий в котором отложились людское, братское свет и тепло, памятные попойки возле общего костра, общий стол, где каждый выкладывает не скупясь и хлеб и соль и душу, вдруг все звуки и воспоминания разом обрушились на сталкера. Разглядев и наконец-то действительно узнав знакомые черты лица новичка, к горлу Егора подкатил комок, на глазах выступили слезы, голос предательски задрожал.
— Ребята… — только и смог выговорить он.
— Э… эй мужик, ты чего?! — растерялись сталкеры, вдруг перестав быть грозными. — … не надо плакать. — кинулись к нему одновременно оба. — это же я, Молоко, — обрадовавшись и сдерживая неизвестно почему выступившие и у него слезы радости подхватив его под локоть начал приговаривать сталкер с АК. — а это Гара, напарник мой, мы с ним вместе в деревне дежурили, помнишь, Бобр? Ты чего?! А помнишь ты меня заставил в погреб лезть, крыс гонять? — разволновавшись заторопился Молоко, — а, Гара пошел мне помогать… Ну не плачь, Бобр, не плачь. — слезно просил его новичок, видя в каком положении пришел к ним опытнейший и бывалый по сравнению с ними сталкер. Тот сталкер, который в одиночку расправился с болотным кровососом, к которому сам Сидорович располагал особым доверием, и отправил его в ту ходку на Янтарь, откуда он пришел как теперь оказалось живым, но видимо это была его последняя ходка.