Пролог
Отвага, сила и невероятное могущество. — Начинал свой рассказ обладатель хриплого и писклявого голоса. — Всё это было у наших братьев, сумевших победить человека. Все они навеки попали в историю гоблинов, став примером для подражания и гордостью нашего народа. Ни один маг, воин, или лучник, пришедший в нашу пещеру, дабы разграбить и истребить нас, не уходил отсюда живым. Всё благодаря лишь тому, что, убивший человека, гоблин, проживал и у нас. И звали его Гык. Он был защитником, олицетворением бесстрашия и силы, хитрости и безжалостности. Лишь благодаря ему мы могли спокойно засыпать, зная, что мы все встретим рассвет, будем сыты и довольны. — Рассказчик, казалось, даже начинал радоваться. Вероятно, для него это были очень приятные воспоминания. Однако, далее его голос стал более мрачным. — Но потом пришла целая толпа людей. Все они жаждали лишь убийства нашего верного защитника. Они глупо двигались по пещере, громко топая, осведомляя нас о своём прибытии. Началась паника, ведь никто не ожидал такого количества врагов. Даже сам Гык, казалось, начинал волноваться. Но его голос даже не дрогнул, когда он сказал нам прятаться. Дождавшись исполнения своего приказа, он схватил копьё, топор и из засады кинулся на людей. Я сам видел, как он сражался. Иногда я не успевал следить за его движениями, настолько всё было быстро. Убив, около тридцати человек, он начал терять свои силы. Удары начали достигать его, он покрывался ранами, становился медленнее, в то время, как люди только прибывали. Он не сумел защитить наш дом, в тот момент люди смеялись над его трупом, а потом, убив всех, кого смогли найти, начали сжигать всё, что горело. С тех пор прошло много лет, однако, теперь от набегов нас никто не защищает, и всё, что остаётся нам, так это надеяться на взрослых гоблинов. Но никак не на стариков, таких, как я, и на детей, таких, как вы. Мы можем лишь прятаться, чтобы выжить, а потом, когда дети станут взрослыми, надеяться и на них.
— Кончай выдумывать, старикан. — Цокнув языком, заявил другой, более ровным, но таким же писклявым, голосом. — Убил человека, и убил. Что тут такого? Батя мой убил одного вчера, вот и я сегодня убью. А потом заберу все вещи.
— Эх, Кек, ничего ты не понимаешь. — Последовал от старика. — Мы, гоблины, ничто против людей. Да, твой отец храбро бился и смог убить одного человека, но не забывай, что сразу после этого, убили и твоего папу. Люди сильны и беспо...
— Идут! — Перебил спокойного старика кто-то другой, заставив всех впасть в панику. — Берите копья, идут! Люди!
В тот же миг, вперемешку с паникующими визгами, послышался и топот многих маленьких ножек, старающихся унести себя подальше от напасти — в укрытия, до коих человек добраться никак не может. Древняя магия, наложенная ещё задолго до появления людей, позволяла схорониться там гоблинам, не желающим воевать. Все испытывали огромное чувство страха, каждый из них ни раз видел людей в действии и мог лишь надеяться на то, что угроза минует их и уйдёт, оставив в живых хотя-бы половину из тех, кто способен сражаться.
Началось затишье. Оно сильно терзало душу каждому. Именно эта гробовая тишина, иногда прерываемая звуками неосторожной ходьбы людей, посещала каждого гоблина, в самых страшных кошмарах. Более ужасной вещи, чем нападение сильнейших живых существ, на дом, в котором ты вырос и, скорее всего, умрёшь, нельзя было даже представить. Ужас, вперемешку со страшным гневом, царил в сердцах всех гоблинов.
Началось. Лишь это событие всегда было страшнее той тишины, способной заставить рыдать даже самых взрослых и бесчувственных гоблинов. На это была способа лишь бойня, которая там происходила. И стар и млад, сидящие в укрытии, не могли сдержать своего страха и злости. Злобно скрипя зубами, каждый из них терпел эту ужасную пытку, называемую смертью родных и любимых людей. На всю пещеру разносились предсмертные крики чьих-то родителей, сыновей и дочерей.
Спустя несколько минут крики прекратились, как и обычно. Для гоблинов было вполне обычным делом терять своих друзей каждый день. Совсем скоро опять началась тишины, прерываемая лишь топотом, эхом разносившемуся по всей пещере. Все могли лишь беззвучно плакать, вытирая слёзы дрожащими руками и надеяться, что хоть кто-то из гоблинов, по ту сторону защитного барьера, остался жив.
Кто знает, может из-за рассказов старого гоблина, а может, из-за гнева, заставляющего кровь кипеть, но один из гоблинов, по имени Скви, решился на отчаянный поступок. Схватив камень с земли он резво выбежал из защитного барьера и, сам не ожидав от себя такой прыти, прыгнул прямо к затылку человека, стоящего прямо перед ним. Сжав камень покрепче, он со всей силы вонзил его в черепушку человека, заставив её громко захрустеть. Оставив камень в голове человека, Скви схватился за его плечи, а после начал бить одной рукой. Но это было уже лишним, парень падал на земь, никак не ожидав появления гоблина прямо за своей спиной.