Они обещали мне безопасность. Обещали мне любовь. Обещали, что всегда будут со мной.
Это обещания, которые никто никому не должен давать. Ты не можешь быть уверена в том, что произойдёт.
Ты даёшь человеку ложное чувство безопасности, а когда это спасительное одеяло вырывают у тебя из-под ног, ты больно падаешь.
Обещания похожи на надежду — оба обманчивы. Они дают тебе обманчивое чувство защищенности и счастья. Они обманывают тебя так, что могут разрушить. Они, как медленный яд, разработанный, чтобы сожрать тебя изнутри.
***
Три месяца.
Я лгала Гриффину. Время не притупляет боль. Время нихрена не делает, кроме того, что изматывает тебя, чтобы тебя могла наводнить боль.
Боль, как сорняк. Если пустит в тебя корни, его уже не убрать.
Она оборачивает воспоминания в оружие, а чувства в смертельный удар. Таким образом, она ставит тебя на колени.
Я выставила все четыре дома на продажу. Я возвращаюсь в конспиративный дом. В конце концов, я должна навестить могилы.
Я пакую необходимое и договариваюсь с агентом по недвижимости, чтобы он просто переслал мне бумаги, когда найдёт покупателя.
— Пойдём, Чарли, — говорю я, открывая дверь моей машины. Он был очень терпеливым со мной.
Дорога до Колорадо длинная. Я останавливаюсь только чтобы заправиться, дать немного погулять Чарли, перекусить и выпить что-нибудь.
Два раза я сворачиваю не туда и начинаю переживать, что не найду дом, когда наконец-то выруливаю на верную дорогу.
Я выпускаю Чарли первым, так что он может побегать и размять лапы.
Я ищу ключи и нахожу тот, что от передней двери.
Чувствую себя усталой и вспотевшей, когда поднимаюсь по лестнице, а затем борюсь минуту или две с замком, пытаясь открыть дверь.
Наконец, толчком открываю дверь, а потом мой мир начинает вращаться от шока.
— Ты же умер, — шепчу я Камдену, как раз когда мои ноги подкашиваются и всё темнеет.
***
Я просыпаюсь от запаха бекона. Что странно. Не припомню, чтобы готовила его.
Поворачиваю голову и открываю глаза. Горы.
Я готовила его в конспиративном доме?
Воспоминание о Камдене, спускающемся по лестнице, больно бьёт по мне, и я подскакиваю.
Взгляд порхает по комнате, пока учащённое дыхание срывается с моих сухих губ.
Чарли спит на другой стороне кровати. В комнате мы одни.
Я видела Камдена во сне?
Сердце бьётся сильно, а мысли пускаются вскачь.
Я не знаю, должна ли я обнадёживаться или же доставить себя в ближайшую больницу.
Я схожу с ума?
Втягиваю воздух и снова чувствую запах бекона.
Выхожу из комнаты, чтобы посмотреть, что происходит. Мне нужно убедиться, действительно ли я видела Камдена или же свихнулась.
Пока я спускаюсь по лестнице, запах бекона усиливается. Когда я приближаюсь к кухне, то слышу приглушённый спор.
— Она имеет право знать! — шипит кто-то.
Чем ближе я подхожу, тем медленнее мой шаг, и внезапно, всё стихает. Я останавливаюсь по обратную сторону двери и боюсь сделать следующий шаг. Я боюсь того, что увижу.
Я слышу скрип стула о плитку, и знакомая поступь шагов достигает моих ушей.
Мои глаза вонзаются в него, как только он оказывается на виду.
Я молилась об этом моменте.
Я надеялась.
Я умоляла.
Я даже не вспомню, сколько раз я желала хотя бы ещё одну секунду с ним.
Я проигрывала этот момент в голове снова и снова. Я мечтала о том, как побегу к нему в руки, как буду говорить, что люблю его.
Но сейчас, в этот момент, я ощущаю только горькую боль предательства.
— Ты жив, — шепчу я. Мой голос звучит таким же мёртвым, какой я себя ощущаю.
— Я жив, — шепчет Гриффин в ответ.
Он делает один шаг ко мне, и это заставляет меня отступить на один от него.
— Не подходи ко мне, — я сжимаю по бокам руки в кулаки, будто собираюсь наносить один гневный удар за другим. — Ты дал мне поверить в твою смерть. Я, блин, оплакивала тебя!
— Так было к лучшему, — он делает ещё один шаг ко мне, и я выставляю между нами руку.
— Держись от меня подальше! — я делаю вдох, и чувство такое, словно я вдохнула шипы. — Ты солгал мне. Я доверила тебе всё, а ты мне солгал. Ты просто оставил меня там. Ты сидишь здесь и ешь свой бекон, будто между нами ничего не было? Как так можно? Что за человек делает подобное для другого?
— Человек, которого тебе лучше не иметь в своей жизни, — выпаливает Гриффин в ответ.
Он сокращает расстояние между нами быстрее, чем я могу пошевелиться. Он хватает меня за руку, и его голубые глаза такие напряжённые, такие живые.
— Я сфальсифицировал свою смерть, чтобы ты могла жить, Райли. Я сделал это для тебя.