Он вел стаю к краю леса медленно, постепенно наращивая скорость. Иногда дразнил их, делая вид, что оступился и вот-вот упадет: Псы бросались вперед – а Питер перескакивал на следующую ветку, бросал им какое-нибудь обидное словцо и бежал дальше. Маршрут был ему известен: пару часов назад, пока крысы в замке готовили «гостям» теплый прием, он осторожно и бесшумно проделал несколько раз весь путь от опушки Елового Бора до лагеря Псов, туда и обратно – и точно знал, куда бежит. Только бы Бэзил оказался на месте!
Вот среди зелени начали появляться серые проплешины – следы давнего лесного пожара; их становилось все больше. Вот и край леса – а за ним расстилается Серая Пустошь, безжизненная равнина с торчащими кое-где обгорелыми пнями и корнями..
…и один серый пенек у самой опушки приподнимается и машет Питеру лапой!
Сделав большой прыжок, Питер приземлился Бэзилу на спину, схватил его за уши – и заяц с крысой на спине устремился вперед!
Псы мчались за ними по пятам. Медлительные на вид, они, как оказалось, могли бегать очень быстро. На твердой земле Питер бы от них не ушел – но Бэзилу пока удавалось держать дистанцию. Со всех ног мчался он через Пустошь к Лесу Цветущих Мхов.
– …Не вступайте в бой, пока большая их часть не окажется в ловушке, – торопливо говорил Маттиас Остроклюве. –И не пытайтесь драться с ними всерьез, ваши клювы не пробьют их шкуру. Ваша задача – не дать им выбраться из оврага.
– Можешь на меня положиться! – отвечала Остроклюва.
– А если не справитесь, Кривоклюв поможет! – бросил Клуни; он стоял рядом с Маттиасом у бойницы.
Остроклюва вернулась на крышу, где расположились в засаде ее крылатые бойцы. Повинуясь приказам Клуни, заняли свои места на стене разбойники с приготовленными боеприпасами. Подготовка была завершена; теперь оставалось только ждать.
Маттиас покосился на своего старого врага. Многое хотелось ему сказать, о многом спросить, но, подумав, он выбрал самый безобидный вопрос:
– Как вышло, что тебе служит стервятник?
Клуни резко обернулся, глядя на него подозрительно, словно ожидая какого-то подвоха. Но в глазах Маттиаса не было ни отвращения, ни насмешки – только чистосердечный интерес.
– Не то чтобы служит, – неохотно ответил Клуни. – Скорее, мы с ним приятели.
«Разве у Клуни Хлыста могут быть друзья?» – мелькнуло в голове у Маттиаса, но он благоразумно решил не говорить этого вслух.
– Познакомились, можно сказать, благодаря тебе, – добавил Клуни. – Семь лет назад – помнишь? – когда добрые монахи Рэдволла оттащили меня, вместе с прочими мертвецами, подальше от ворот и бросили в общую яму, чтобы как-нибудь потом засыпать землей. Кривоклюв спустился, чтобы выклевать мне глаз. Недурной повод для знакомства, верно? – усмехнулся он. – Но я зашевелился, и это его смутило: он с удовольствием жрет тех, кого убивают другие, но сам грязной работы не любит. Ну а потом… – он неопределенно пожал плечами. – В общем, я сумел его убедить, что живой пригожусь ему больше мертвого.
Помявшись еще, Маттиас выпалил тот вопрос, который все это время не давал ему покоя:
– Но как ты выжил? Ты же… я точно тебя убил! На тебе живого места не было! Я смотрел на тебя, даже щупал пульс – ты был мертв!
Клуни медленно повернулся к нему. Взгляды их встретились. Маттиасу показалось, что молчание длится долго, как-то очень долго; затем Клуни как-то странно скривился и медленно кивнул.
Сердце Маттиаса словно сжала чья-то ледяная лапа. Неужели зверь, стоящий перед ним, действительно побывал в Темном Лесу и вернулся?
– Но… как?
Клуни пожал плечами.
– Сам не знаю, как это вышло. Должно быть, просто не мог уйти побежденным.
Бэзил мчался так, что сердце едва не выскакивало из груди. Бывать в опасных переделках зайцу случалось не раз; но никогда еще он не бегал с такой скоростью.
И все же Псы его нагоняли. Передние уже щелкали зубами у его ляжек – приземистые, косматые серые тени с горящими глазами, словно сотканные из дыма или тумана, однако до ужаса материальные. Особенно жутким казалось то, что они не издавали ни звука: вся погоня проходила в молчании.
Вот впереди замаячил замок и веселая зеленая лужайка под его стенами. Все ближе, ближе… Бэзил бежал из последних сил, огромными скачками, до боли в глазах вглядываясь вперед. Где же, ну где?.. Но перед ним расстилалась все та же однотонная серая равнина. Святые небеса, он же был где-то здесь! Неужели они с Питером пропадут из-за того, что не догадались отметить свой путь к спасению?..
Но в этот миг впереди и немного справа прямо из земли – так показалось ему – высунулся прутик с нанизанным на него белым лоскутом.
С безмерным облегчением Бэзил свернул вправо, кубарем скатился по пригорку, едва не придавив Питера, и нырнул в подземный лаз – сначала почти вертикальный и довольно узкий, но скоро расширяющийся в просторную пещеру: как видно, Овражный Лют копал его под свой размер.
Здесь ждала их Роза-Лилия с сигнальным прутиком в лапке.
– Слава небесам! – воскликнула она. Питер, измученный, но счастливый, крепко обнял сестру.
– Пойдемте, пойдемте! Быстро в замок! –торопил их Бэзил. Он задыхался, при каждом вдохе кололо в боку – но понимал, что оставаться здесь опасно.
Где-то наверху, у них над головами, прогремел слитный топот множества лап, а затем –грохот, и лай, и рычание, и душераздирающий вой.
– Есть! – воскликнули хором Питер и Рози.
– Попались! – добавил Бэзил. – Наконец-то прорезался голосок у проклятых тварей!
Маттиас вдруг схватил Клуни за лапу.
– Отдай мне Меч! – задыхающимся от волнения голосом проговорил он. – Прошу тебя, отдай!
Клуни смерил его удивленным и насмешливым взглядом.
– Если кто-то из них прорвется в замок… если придется драться… – словно в лихорадке, восклицал Маттиас. – Ты не понимаешь! Я же Защитник Рэдволла – а это Меч Рэдволла! Мы должны быть вместе!
– Черта с два! – бросил Клуни. – Не у тебя одного бывают видения! – И, погладив рукоять Меча, добавил уже спокойнее: – Не переживай, драться нам не придется. Птицы, камни и огонь справятся без нас.
В самом деле, похоже было, что до схватки дело не дойдет.
Тонкий слой дерна с зеленой травкой, замаскировавший дыру в земле, провалился под лапами Псов, и зверюги полетели в глубокий овраг. А там, на дне, ждали их сухие ветки и валежник, пропитанные горючим составом, а также вкопанные в землю острые колья. Не зря крысы во главе с самим Клуни трудились, не покладая лап, с утра до вечера! Несколько Псов погибли сразу, напоровшись на колья горлом или брюхом; другие, воя и рыча, пытались вылезти по крутым, почти отвесным стенкам. Но сверху, со стены обрушился на них град камней, выпущенных крысами-пращниками, а затем в овраг полетели стрелы и дротики, обмотанные горящей паклей. Пожар занялся мгновенно, и ловушка превратилась в огненный ад. Тех тварей, что, скуля и рыча, пытались все-таки выбраться наружу, встречали воробьи: десятками налетали на них и, долбя по головам острыми клювами, загоняли обратно в яму.
Обезумевшие твари выли, метались, рвали друг друга, задыхаясь в дыму… через час с небольшим все было кончено.
Двоих бойцов потеряла воробьиная армия: одного из них какому-то Псу удалось схватить зубами, другого сбить наземь лапой и раздавить. Среди крыс потерь не было. Из Псов не выбрался из ловушки ни один.
Над оврагом плыл черный дым и стоял густой тяжелый запах горелой шерсти и мяса. Но Край Цветущих Мхов мог спать спокойно.
Победители собрались во внутреннем дворе замка, делясь впечатлениями. Сыроед притащил пару бутылок кислого вина и разлил угощение по разнокалиберным щербатым кружкам.
– …И кто бы мог догадаться, – говорил Бэзил, энергично жестикулируя своей кружкой, – что подземный ход выходит на Пустошь! Мне и в голову не пришло. Хотя, если вдуматься, это ведь естественно: во времена Овражного Люта, сто с лишним лет назад, никакой Пустоши здесь не было, а был дремучий лес… А ты, Питер, настоящий герой! Вот вернемся домой – клянусь своими ушами, непременно вытребую у аббата Мордальфуса для тебя медаль!