Выбрать главу

Георгий Лопатин

Царь Юрий. Защитник Руси

© Лопатин Г. В., 2019

© ООО «Яуза-Каталог», 2019

Пролог

– Кажется мы с тобой несколько увлеклись Джэбэ, и это может нам дорого стоить… – тяжело вздохнув, сказал Субэдэй во время очередной встречи в тысяча двести двадцать втором году после подавления восстания в одном из регионов поверженной Грузии.

Требовалось решить, что делать дальше. А тут либо идти вперед на север и запад, либо возвращаться в Монголию, удовлетворившись малым.

– О чем ты, друг?! – отпив кумыса из пиалы, удивился прославленный монгольский военачальник, сальными глазами глядя на полуобнаженных танцующих рабынь.

К этой забаве они пристрастились еще в Самарканде, взяв тот город два года назад. С тех пор танцовщицы из дворца позорно бежавшего хорезмшаха Ала ад-Дина сопровождали их в пути, услаждая не только взгляд, но и тело.

– У нас с тобой идет все отлично! Никто не завоевал себе столько славы, за исключением лишь нашего повелителя – Потрясателя Вселенной, да продлятся его годы… Мы дошли до четвертого моря, победив всех на своем пути, кичливых грузин, идельгезидов, а главное – этих яростных алан и их союзников – лживых половцев. Если бы не твоя лисья хитрость, то еще неизвестно, чем бы все закончилось.

Сэбэдэй самодовольно улыбнулся, хотя по жизни не был жадным до лести, в отличие от многих, кто из самых низов вознесся на вершины власти и буквально требовал преклонения от нижестоящих, но похвала Джэбэ его друга и одновременно соперника в стяжении воинской славы дорогого стоила.

Эти двое вообще друг друга стоили, что называется, два сапога пара. Оба отчаянно смелые, способные на принятие мгновенных решений в стремительно меняющейся обстановке. Оба они воевали не числом, а умением, что и позволило им зайти так далеко. Все их отличие – так это то, что Джэбэ как личность более азартная являлся больше тактиком, а умудренный и убеленный благородной сединой Субэдэй – стратегом, и это только взаимно дополняло их.

А гордиться Субэдэю действительно было чем, ведь благодаря его придумке удалось развалить этот мощный алано-половецкий союз, от которого монголы дважды отхватили люлей, так что приходилось отступать. Жадные половцы польстились на богатые дары, поверили в то, что монголам нет до них дела, более того – они считают их своими братьями, ведь те тоже кочевники, а не земляные черви, а значит, не станут их трогать.

Наивные глупцы.

Монголы, не забывающие и не прощающие обид, после того как половцы, довольные полученными от «братьев» богатыми дарами, рассосались по своим кочевьям, обрушились на аланов и полностью их разбили, заставив остатки этого несгибаемого гордого народа укрываться в совсем уж труднодоступных горных районах Кавказа. А потом, не забыв унизительных отступлений на грани поражений, навалились на половцев.

– Так что нам ничего не мешает дойти до пятого моря, а потом и вовсе добраться до закатного края Земли! – закончил Джэбэ.

– Вот именно с добиванием половцев мы несколько поспешили.

– В смысле?

– На пути к краю Земли у нас возникло препятствие, коего еще несколько лет назад не было в помине, и половцы, как таран, которым это препятствие можно было если не сокрушить, то измотать им противника, нам бы очень пригодились. А так они не только не станут погибать во имя хана ханов и во славу основанной им Монгольской империи, но и встанут против нас, как стояли вместе с аланами. Вот только те, к кому они примкнут, гораздо сильнее тех же аланов. В общем, надо было сделать их своими союзниками, а не врагами…

Джэбэ наконец отвлекся от танцовщиц и с серьезным видом посмотрел на товарища, спросив:

– И что это за препятствие, о котором ты говоришь?

– Царство Русь.

По знаку Субэдэя раб-китаец, выполняя роль держателя, развернул карту, вышитую на шелковой ткани разноцветными нитями.

– Вот это огромное пятно на карте… – показал прутиком Субэдэй.

– Опять твои разведчики постарались? – откровенно усмехнулся Джэбэ.

Не то чтобы он не признавал полезность разведки, очень даже признавал, всегда полезно знать, сколько защитников в городе, сколько у него припасов и так далее, но, по его мнению, как и по мнению остальных монгольских военачальников, его старший товарищ с разведкой несколько перебарщивал, докапываясь до совсем уж каких-то ненужных мелочей. Вот зачем знать, чем болеет тот или иной правитель? Какие у него увлечения? Зачем наконец знать, как часто он возлегает со своей женой и наложницами?

Но у каждого могут быть свои слабости. Кто-то любит выпить, другой сходит с ума от породистых лошадей, он сам, например, очень любит женщин, а вот его друг обожает все вынюхивать в стане врага с помощью своих торговцев.