В глазах приготовившихся к бою вокруг спартанцев, в глазах мелькало сомнение в своих силах и уверенность что с таким то количеством со мной одним они справятся. Дождавшись пока наблюдатели отойдут подальше, некоторые из которых напоследок сочувственно постучали по плечам победителей, которым это смелости никак не добавило, я начал сражение. Образовав за спиной четвертку «хвостов» я ринулся в бой.
Медитируя в своей комнате, я усиленно напирал на пленку, стараясь укутавшись в неё вырваться к своей душе. Успехи были всё больше и больше, можно даже сказать, что произошел еще один серьезный прорыв, благодаря которому я продвигался в этом семимильными шагами. В лучшем случае, уже на следующем Цикле я смогу со всей детальностью и удобствами изучить свою душу, в худшем придется подождать еще Цикл. Из-за моего сознания пришло волнение, кто-то был в моей комнате. Начав постепенно выходить из медитации, я открыл глаза.
Мне пришлось использовать всё своё самообладание, чтобы не издать предательский вскрик. Оказавшейся прямо напротив внимательные глаза Кали, которая прижала своё лицо к поверхности маски, заставило моё несуществующее сердце дернуться.
— Что ты делаешь? — придя в себя, держа голос спросил я.
— Смотрю. — лаконично ответила она, продолжая внимательно изучать. — Думала, что смогу что-то рассмотреть за маской.
Тут моё как бы сердце в панике дернулось еще раз, а руки автоматически схватили Кали за плечи и отодвинули её от меня.
— Но ничего видно не было. — обиженно ответила она, на мои действия.
Нервно выдохнув, спуская застывший в груди страх, я попытался подняться, но упиравшаяся в грудь рука Кали мне не позволила.
— Сбегаешь? — вздернула она бровь, насмешливо смотря на меня.
Некоторое время посмотрев ей в глаза, я откинулся назад на кровать. Нужно успокоиться, черт.
— В последнее время мы редко видимся, я хотела восполнить это время. — провела она рукой по расстёгнутой кофте, когда успела.
— Мы видимся почти каждый день.
— Пф, вот именно что видимся. — возмущенно фыркнула она, как кошка. — С Ксеной ты и то чаще встречаешься, чем со мной.
— Мы разговариваем о делах, некоторое время я её вообще не видел.
Рассказал я почти правду, говорили мы не только о делах, всё же она была хорошим другом, и отвлеченных тем хватало. Но само проставление обвинения, неужели ревнует?
— Я не слышу, о чем вы разговариваете, но Ксене было определенно весело. — обвиняюще ткнула она пальцем в солнечное сплетение, движение само по себе игривое, но вот холодный взгляд к этой самой игривости не располагал.
Уловив этот старый добрый взгляд холодной королевы, я на секунду размяк, всё же в этом что-то есть.
— Тебе это так не нравится? — ушел я от проигрышной стратегии оправдываний.
— Это раздражает, ты мой. — решительно произнесла она.
— Мы говорили об этом. — прикрыл я горестно глаза.
— Говорили. — кивнула она, колыхнув волосами, стеночкой закрывшие наши лица от остального пространства, будто тут были только мы и ничто больше. Зараза, как же хотелось приникнуть к её губам. — Но ты все равно мой.
Даже спорить не хотелось, её упорство было действительно огромным.
— Я бы очень хотела увидеть твои глаза в реальности. — внезапно смягчилась она, проведя руками по маске.
— Было бы хорошо. — признал я. — Но не выйдет.
Её лицо на миг исказилось в ярости, отвернув лицо в сторону, она некоторое время смотрела в сторону, после чего уже как ни в чем не бывало, повернулась назад.
— Я живу в Венесуэле, в небольшом поселении в Гвианском нагорье. — начала она внезапно рассказывать. — Но это не моя родина, около полутора века назад, мои родные и другие соплеменники переехали туда из Индии, спасались они британских колонизаторов. — поморщилась она. — На половину венесуэлка, на половину индианка. Отец индиец, сестер и братьев нет. Моё увлечение это кинжалы, люблю кошек, особенно черных, а пантеры еще лучше. Люблю сладкое. У меня еще никого не было. — проникновенно посмотрев мне в глаза, она спросила. — Теперь мы знаем друг друга лучше?
— Некоторые вещи ты уже говорила. — заторможено ответил я.