Весть о смерти Луция мигом пронеслась по отрядам застрельщиков и гастатов. Последние подавленные смертью своего героя снизили силы отпора врагу. Ряды первого эшелона дрогнули, гастатов начали окружать.
Центурион Флавий, узнав о смерти своего сына никак не среагировал. Хладнокровно он приказал принципам идти в атаку, раздался звук рога. Отряды принципов двинулись стеной щитов на врага, в помощь молодым гастатам. Последние благодаря единицам в разных отрядах, которые увидев принципов воодушевили своих соратников на бой, ибо герой пал за них, значит они падут за него. Словно камень, брошенный в море, столкнулась римская армия с армией беззнаменных. Легионам удалось единым порывом сдвинуть врага назад.
Битва уже длилась около двух часов, а ночь все сгущалась и отступать не собиралась. Римская армия успешно отражала непрерывные атаки врага, но силы людей таяли. Усталость начала брать своё. Смешанные отряды гастатов и принципов утратили упорядоченный строй и в их рядах образовались бреши. До этого идеально державшиеся римляне были вынуждены сражаться с врагом в беспорядочном строю, словно варвары.
Стало ясно, что сейчас число решит исход битвы, но римляне не могли позволить этому случиться, особенно это не устраивало Флавия. Пройдя столько войн, он совершенно не собирался отдаваться воле случая. Подозвав тысячу своих верных солдат, свою охрану и опору, центурион надел на себя золотой шлем, взял золотого орла Рима и свой верный щит. Объединив их воедино, так что щит казался частью орла, Флавий отдал приказ открыть ворота. Застрельщикам, что стояли рядом с воротами было приказано скакать во дворец наместника и защищать его семью любой ценой.
–Мои собратья! – обратился он к собранному отряду, под звуки битвы, – Вы прошли со мной длинный путь, и я обещал вам мирную и спокойную жизнь. Но клянусь Юпитером, Богам снова нужна наша помощь! Риму нужна наша помощь! Я прошу вас пойти со мной! Не ради меня, не ради Рима! Ради ваших жён и детей! – и тут же центурион поднял свой щит над всем отрядом. Солдаты начали стучать копьями об щиты, воодушевлённые своим полководцем, – В бой братья мои! За свободу! За наши семьи! За наш город!!– солдаты затопали на месте, ещё сильнее начали стучать копьями об щиты, весь отряд поднял гул. Весь город услышал этот шум. Он перебил звук битвы. Жители Антиохии поняли, Центурион Флавий рвётся в бой, опять громить врагов.
–За Рим! За Флавия! За наш дом! На смерть! – единым голосом заорал отряд и тут же раздался звук рога, призывающий к атаке. Центурион развернулся и вместе с появившейся женщины с крыши, повёл за собой тысячу солдат.
– Триарии за мной! – приказал Флавий, выходя на поле битвы и моментально загудел рог триариев призывающий к атаке. Армия двинулась единым фронтом, одним дыханием и шагом. По отрядам прошёл слух и некоторые убедившись закричали вместе со всеми: «Тюхе! Фортуна! Она с нами! Город сражается за нас! Вперёд к победе!». Гастаты и принципы, сломленные потерями и усталостью, услышав такой порыв за своими спинами будто открыли в себе кто второе, кто третье дыхание.
Триарии во главе с центурионом уже приблизились к врагу и Флавий немедля ни секунды, как таран, вбился в отряды врагов и начал рубить одного за другим. Крики, вопли, нескончаемые приказы и призывы сражаться до последнего, всё это было как кошмарный сон. Люди умирали один за другим, кровь обогрела поле на пятьсот лет вперёд. Никогда ещё стены Антиохии не видели столько трупов, никогда ещё этот город не сражался так отчаянно. Сколько бы римляне не сражались с врагом, они всё не могли увидеть им конца.
Не переставая биться, в поте лица и уже уставшей от старости рукой, Флавий начал осознавать, что это его конец. Убивая всё нового и нового врага, он вспоминал все своё прошлое. Всю свою семью, друзей, радость и горе, счастье и успех. Он вспоминал Рим, Грецию, как сражался с армией Помпея, Антония. Флавий уже просил прощения перед всеми и перед Богом. Богом? Почему-то именно сейчас решил обратиться к какому-то безымянному Богу, который появился в Антиохии из Израиля и попросить прощения у него. Центурион, срубив последнего врага, готовился к гибели. Он встал на колени готовый заплатить за свои грехи, но удача улыбнулась всему римскому войску.