Отряды конницы прорвались в тыл и по флангам врага. Объединённые с конными застрельщиками, конница окружила армию беззнаменных. Римская армия уже почти разбила врага таким внезапным ударом, к которому он был не готов.
– Флавий, ты уснул что ли? – пронзая стоящего перед центурионом врага, сказал наместник.
– Старость, – ответил Флавий, – решил передохнуть, но раз ты здесь, значит пора продолжать бой, – улыбнувшись наместнику и с новыми силами начал добивать ещё живых врагов, центурион.
– Они победили. – с упреком обратилась Маргарита к Алкис.
– Не дерзи мне. – злобно ответила она, – Пора ехать, нужно ещё успеть в лагерь. Гектор, верно? – обратилась она к стоящему у подножья, высокого и крупного, с чёрными длинными волосами, густыми бровями и небольшой бородой, человеку.
– Да, – ответил он, и резко сев на коня, подскочил ближе к Алкис.
– Как далеко ваш лагерь?
– Пару часов спокойной езды.
– Седлайте коней, медлить нельзя! – приказала Алкис, и сама, натянув узду, поскакала вперёд.
В след за ней направились остальные. Последний ехал Феб и все ещё осматривал поле битвы. Под звуки победы, наши всадники мчались в сторону пустынного озера. Ночь снова стала такой же пьяняще тихой. Звёзды в унисон с луной освещали спящий мир и возвещали о приходе нового дня, ибо после ночи, всегда наступает рассвет.
Сверчки продолжили петь, чтобы хоть как-то прервать молчание ночи. Ах, как же романтичен мир и ведь им действительно можно наслаждаться. Люди, озабоченные своими проблемами и беготнёй, ищут пути к наслаждению совершенно позабыв о таком прекрасном явлении, как природа. Забывая смотреть на небо, прикасаться к листьям деревьев, траве, люди могут портить и лишь немногие беречь, ибо все что есть от природы есть доброе и успокаивающее нашу душу, и разум.
Скача по протоптанной дороге всадники на минуту прерывали гул сверчков, но после того как они отъезжали, эти маленькие насекомые, верные своему делу, продолжали роптать, петь и веселиться. Все скакали молча, вспоминая отрезки битвы и пытаясь прийти в себя. Алкис скакала впереди всех на своём Бэльйосе, который мог тягаться в скорости с самим ветром. Чем, конечно, он и занимался время от времени.
Алкис резко остановилась и подняла руку, чтобы остановить всех остальных. В небе показался орёл. Проделав три круга вокруг отряда, Алкис вытянула руку, и птица тут же спустился к ней. Как только он сел на ее руку, она достала письмо и с ужасом прочитала.
– Что там? – подскакал к ней Феб.
– На лагерь Гектора движется армия, нужно спешить! – обернувшись к Фебу отрезала Алкис, – Быстрее! – и она поскакала ещё быстрее, а следом за ней весь отряд.
Всадники ускорились, и, что есть сил, проскакали вперёд. Лагерь уже виднелся на горизонте. Костёр у шатров ещё продолжал гореть, не смотря на уже очень позднюю ночь, он как маяк освещал отряду путь. Горизонт постепенно начинал наполняться солнечным светом, но самого солнца все ещё не было видно. Наконец наши герои приблизились к небольшому холму где стояло несколько шатров. Отряд тут же услышал топот копыт и развернулся в их сторону. Римские всадники скакали что есть силы и, наконец, добравшись до холма, центурион остановился перед Алкис.
– Дальше дороги нет, Флавий. – сказала с высоты холма Алкис.
–Я пришёл к Симону, называемому Петром, – начал было Флавий.
– Мой дорогой друг, – прервал его голос старца из-за спин наших героев, – как я рад тебя видеть, – начал старик, подходя все ближе к Флавию и пройдя мимо Алкис. Окутанный в плаще, видно только, что, проснувшись, – что привело тебя сюда?
– Ты тот о ком все говорят, – взмолился центурион, слезая с коня и падая перед старцем на колени, – я должен был умереть, надежды не было, но вдруг я увидел свет, и он сказал мне: «Иди Флавий, иди я с тобой» я спросил было кто ты, но он лишь ещё два раза повторил одно и то же, а после исчез и передо мной чудом убили того, кто должен был уже отрубить мне голову. – Флавий начал запинаться. – я… я… я сразу вспомнил о вас…
– Святым Духом спасён ты был, – прервал его Пётр, – иди к людям своим, похорони их, простись с близкими и возвращайся. Ступай, – Симон лёгким взмахом руки точно указал в сторону Антиохии Великой.
Центурион тут же встал и оседлав коня, ускакал со своими солдатами обратно в город. Последний всадник скрылся за горизонтом расцветающего мира, и лишь тогда Пётр обернулся и обратился к Алкис.