– Ну раз все помирились, значит можем продолжить…– начал было Фебос.
– Феб, – прервал его Павел.
– Что? – отозвался Феб.
– Надо поговорить.
– Сейчас? – удивился Феб
– Это срочно. – ответил строго Апостол.
– Ладно, пойдём. – и они оба вышли на улицу, а остальные стали обсуждать все происходящее и все благодарили Алкис, что она успела спасти Селению.
Выйдя из дома Павел предложил Фебу немного прогуляться, и они оба пошли в сторону городских стен. Долго Савл молчал и ни слова не сказал по существу, кроме ответов на бесконечные вопросы Феба для чего он его позвал, в чем срочность и куда они идут. Но Апостол все просил подождать, не спешить и наконец, когда они поднялись на стену и перед ними пристал вид на Антиохийские холмы и поля, Савл спросил:
– Что ты видишь, Феб?
– Холмы, поля, несколько деревьев, люди, солнце, небо, облака, горизонт… а что я должен увидеть? – спросил Савла Феб.
– Ты сказал, что видишь холмы, а я вижу горы, ты видишь поля и несколько деревьев, я же вижу пустыню и только одно дерево. Ты видишь так, как это видишь ты, но другой человек, даже я, вижу это совершенно иначе.
– К чему ты клонишь? – Феб резко стал серьёзным.
– Ты молодец, что раскрыл историю со смертью почти всех членов семьи Геворга и отвёл подозрение с Алкис. Думаешь я не знаю, что это ты написал то письмо Лакросу? Твои намерения действительно благие, но я не был привязан к этим людям, и я так же, как и Лука слышал несходства в твоих словах, а особенно то, что история была выдумана сразу как ты начал писать. У тебя не было права на ошибку, поэтому ты писал и изворачивался от собственных ошибок. Грех врать людям, Феб, но я тебя прощаю, пока что.
– И почему же ты меня так легко простишь, не услышав слов раскаяния?
– Потому что ты единственный человек, которого я так и не смог понять совершено. Твой разум в тумане. Бесконечный поток мыслей не даёт мне прочесть их, а твои итоговые действия хоть и бывают ясными, но в большинстве случаев они безрассудны. Ты хотел узнать у Алкис кто она, а я хочу узнать у тебя. Откуда ты? И зачем послал ложное письмо от Гектора Парису? Может это ты тот самый Сатар, который разрушает построенные обычаи и сеет смуту, посылая все обвинения на учеников Христа?
– Если бы это был я, ты бы давно меня убил или отправил в Иерусалим, где все двенадцать братьев изгоняли бы меня обратно в Ад, но ты все ещё не сделал этого. Насчёт письма Парису, то не я посылал его, в этом я могу тебе поклясться. – твёрдо и уверено отвечал Феб.
– Я тебе верю. Но не надо допрашивать Алкис. Придёт время, и она сама все расскажет, сейчас вы все лишь мешаете Геворгу и Селении нормально проститься с умершими.
– И что мне теперь делать?
– Молчи как можно чаще и найди место на кладбище, Геворг захочет похоронить своих.
– Не сжечь? – удивился Феб, который знал о верованиях Геворга.
– Не сжечь, – твёрдо ответил Павел, – иди прямо сейчас и скажи, что мы послезавтра принесём три тела. А я пока пойду в дом, надо ко всему подготовиться. Сегодня ночуем тут.
– А как же Пётр? Он ждёт нас сегодня.
– Я пошлю Луку за ним, не беспокойся, ты занимайся кладбищем и похоронами, со всем остальным разберусь я.
И простившись на этом, они пошли в разные стороны. Павел ушёл в сторону дома Париса и начал там руководить всем, чтобы завтра утром все прошло хорошо, а Феб отправился на кладбище, нашёл там сторожа, подыскал хорошие место и довольный от проделанной им работы, отправился домой.
Когда он приближался к дому, уже подъезжал Лука и Пётр. Феб подошёл к ним и спросил:
– Это я так долго или вы нашли короткий путь?
– Скорее первое, чем второе, Фебос. – улыбнулся ему Пётр.
– Не верю в это! – смеялся Феб.
– Всё намного проще, я просто был уже в пути, когда встретил Луку.
– Вы же даже не были знакомы. – удивился Феб.
– Я услышал голос, и он сказал мне, что надо остановить этого человека. И как видишь я не ошибся.
– Ну что же, добро пожаловать в дом Париса! – указав руками на дверь дома, сказал Феб.
Лука отвёл лошадей к остальным, сразу как Петр слез со своего коня и дождавшись возвращения нового ученика Павла, они вошли в дом. Все изменилось с того момента, как Феб в последний раз был в доме. Сломанного стола уже не было. Вместо него стоял стол по меньше, видимо залежавшийся в подвале Париса. Тела умерших лежали на скоро построенных столах во весь рост. В белой ткани и с открытым лицом они словно спали на виду у всех. Эти столы расположили почти по середине комнаты. Так чтобы люди могли спокойно проходить и, если хотели постоять рядом с ними. Геворг и Селения сидели на диване с красными, заплаканными глазами, смотрели на тела. Маргарита и Алкис готовили еду на кухне. Павел с Сенеем стояли у окна. Гектор и Парис сидели на кухне и пили вино, тихо обсуждая собственные дела.