– Кажется нам будет о чём поговорить, – промолвил Феб, – а ты нас вообще понимаешь Сеней? – в ответ прозвучало лишь рычание.
– Он нас слышит и понимает, но не может ответить. – вступилась Маргарита, медленно подходя к Сенею, – отвернитесь пожалуйста, – попросила она, Геворг с Фебом тут же послушались. Пока они стояли спиной, Маргарита подошла, погладила гриву льва и обняла его. Через секунду в ее объятиях уже был Сеней в человеческом обличии. Маргарита начала приподнимать его и, встав обратилась к Фебу и Геворгу, – можете обернуться.
Они повернулись и увидели измученного Сенея, но в том же одеянии, в чем и приехал в город сегодня. Чуть постояв молча и смотря друг на друга, они услышали шорох под трупами. Скинув с себя товарища, солдат встал и только хотел сбежать, понимая, что случилось, как снова упал на землю от ещё одного удара.
– Пойдёмте уже, поговорим в лагере. – сказал Сеней и держась за Маргариту, двинулся к лошадям. Феб и Геворг связали пленника ремнями других солдат и завязали глаза и рот тканью от их штанин. Закинув его себе на плечо, Геворг двинулся к копью и кинул пленника перед своим седлом, все это время держа руку наготове, если вдруг он очнётся.
Наконец все собрались в лагере. Уже стемнело, когда доехали Сеней, Маргарита и Феб с Геворгом. Остальные сидели вокруг костра, когда прибыли последние члены отряда. Геворг сразу же без слов кинул к костру своего пленника. Все были изумлены. Он был мускулистый, с ранами по всему телу. С тёмными волосами и бровями, а выбрит был гладко везде кроме подбородка. Оттуда свисала длинная бородка, заплетенная в косичку, как было принято у персов. Павел подошёл к нему и начал осматривать пленника и заметил свёрток папируса за поясом. Он достал его, и оттуда же вытащил кинжал. Он был весь из золота с чёрным лезвием. На нем было что-то написано, но Савл не мог понять языка. Тогда он решил прочитать кусок папируса. Но и тут были египетские иероглифы. Спросив у всех, кто его знает, только Сеней откликнулся, хотя он сам смутно помнил письменность Египта.
Взяв папирус, он всё же разобрал и припомнил такую запись. В ней гласило: «они будут на рынке сегодня.» Все молчали и недоверчиво поглядывали друг на друга. В их рядах явно есть предатели. Феб решил взглянуть на кинжал и увидев запись понял, что где-то уже видел данную письменность. Алкис подошла к нему и, протянув руку, забрала кинжал. Она перевернула, после подкинула кинжал и хмуро смотрела на лежавшего перед ней пленника.
– Он сделан из стали Селевкидов, а надпись видимо на языке кочевников. – сказала Алкис наконец.
– Сможешь прочесть? – обратилась к ней Маргарита.
– Могу только предположить, что ничего хорошего она не означает, – ответила она, – Святой Дух над вами говоришь, Пётр?
– К чему такой вопрос? – ответил он.
– К тому, что они пришли за вами, а вы этого даже не предвидели. Если они способны так незаметно к нам подбираться, значит они знают и место, где мы спим.
– Я всё же не понимаю к чему ты ведёшь. Если ты пытаешься опорочить…
– Я никого не собираюсь оскорблять. Мы тут потому что не знаем, что произошло и происходит. Я отвечаю за безопасность своей сестры, и мысль, что ее могут убить ночью, во время сна, не внушает мне сильной радости и чувства безопасности. Поэтому я требую получить ответы на мои вопросы, и чтобы вы уже хоть что-то предприняли! Хватит уже думать о всех, пора думать о себе! – прервала Петра, Алкис и злобно оглядела всех, ища предателя.
Только хотел Сеней вставить своё слово, как пленник начал приходить в себя. Прокашлявшись, он медленно начал раскрывать глаза, как вдруг почувствовал холод стали у своего горла. Дрожь прошла по его телу, и он, наконец, открыл свои карие глаза.
Павел дал знак поднять его. Тут же Геворг, чей клинок охлаждал горло пленника, взял его под плечо и вместе с Гектором усадили прямо рядом с костром, но, чтобы он был прямо перед Апостолами и его могли видеть все. Пётр сидел по середине и прямо напротив пленника, рядом с ним сидел молодой ученик, чьё лицо было скрыто от всех платком. Слева же от Петра сидел Павел. Все молча смотрели, как пленник злобно всех оглядывал. Пётр же вместе с Павлом и молодым учеником держали взгляд на нём холодным и прямо смотрели на того, кто напал на них.
– Не смотри со злобой на нас, – обратился к нему Пётр, – мы привели тебя не на убой, мы хотим знать правду.