В этот миг собрались облака вокруг деревни, но свет продолжал на неё падать. Клянусь тебе, говорил Ортас, чёрный дым пошёл из-под одеяния его, доколе не виданного мной, когда прикоснулась нога его земли. В тот летний день, всем стало холодно. У жителей деревни машинально начала дрожать челюсть, бежать мурашки, паника и страх поселились в них. Он оглядел их взглядом пустым, будто ему было безразлична судьба деревни. И тогда показал рукой своей он, чтобы отпустили пленников. Солдаты немедленно сняли все цепи. Мужья деревни немедленно побежали к жёнам и детям своим, и были они около них, когда заговорил сын мертвого старейшины:
– Кто ты и зачем пришёл к нам? – спросил он, чуть склонившись, с глазами ребёнка в страхе, хоть было ему 47 от роду. Тот мужчина посмотрел на него и сказал тем же холодным взглядом.
– Я-то, что ты будешь видеть каждую ночь во снах своих, ибо отец твой грешен, а значит и на тебе быть проклятию его.
– Прошу, не проклинай меня! – упав на колени, просил сын старосты.
– Истинно говорю тебе, отец твой грех сотворил, поднял меч на людей моих, и ты за ним последовав, своими же руками прокляли род свой до четвёртого поколения, когда прощены будут те, что от семени вашего. И будут дети твои и внуки в страданиях жить, не вкушать достатка хлеба, мяса есть раз в год, если им посчастливиться, будут они худы и немощны, ибо вы избрали путь этот.
– Господи! Прости меня, я более не согрешу пред очами твоими, ибо знаю теперь, какой ты! – взмолился сын в слезах.
– Ты молишься к Богу, смотря на меня? Действительно заметил ты во мне Его? Или гниль души твоей настолько в глубине, что готов ты любого назвать Богом, за то, что делает не Он? – взгляд мужчины не менялся, а голос его был такой же спокойный и приятный для ушей.
– Прости меня, о, господин! Не ведаю я кто ты, но прошу тебя, возьми всё, что у меня есть, только не оставляй душу мою осквернённой!
– Всё, что у тебя есть?
– Забирай, что желаешь! – уверенно произнёс сын старейшины.
– Всё, что пожелаю, и всё, что у тебя есть, отдаёшь ты мне? – ещё раз спросил его мужчина.
– Всё, что есть у меня от дня рождения моего, и все, что будет у меня, твоё, только сбереги мою душу! – не отступал от своих слов он.
– Что имеешь ты и все что пожелаю я, могу забрать у тебя в обмен на то, что не трону твою душу?
– Да, всё, что есть и всё, что ты захочешь. – без сомнений ответил сын.
– Что ж, тогда позволь представится с начала, всё же не вежливо задавать вопросы, имени даже не назвав. Имя моё, Сатар, я есть господин тех людей, что оберегали вас, пока не решили вы предать их.
– Великий! Не ведали мы, что делаем! – продолжал просить милости сын старейшины.
– Верно, не ведали вы. Во всем виноват отец твой. – говорил Сатар. – Ты говорил о Господе, чьих земель отцы и матери твои?
– Все мы сыны Израиливы, чтим Господа нашего и следуем слову его! – гордо заявил тот.
– Жаль, не могу так же возгордиться, как ты, ибо не вижу и даже не слышу в словах твоих Отца нашего. Обещал ты мне всё своё, – улыбнулся Сатар, – так скажи мне, есть ли семья у тебя?
– Есть, мой владыка, вот жена и двое сыновей моих. – и указал он рукой, призвав семью свою выйти и подойти ближе.
– Один ли ты у своего отца был? И где же твоя мать?
– Я один, как и отец был у отца моего. Мать же моя, подобно бабушке моей, умерла, когда я родился.
– Очень жаль. Есть ли семья у жены твоей и у матери твоей ныне живые?
– У матери моей никого не осталось, только я, у жены же моей есть брат и семья его.
– Пусть выйдет, кто являются в родстве мужу этому и жене его. – прервав сына старейшины, приказал Сатар. И вышли после слов его, все те, кто хоть как-то был в родстве и оказалось, что пол деревни была таковой. Встало пред Сатаром десять женщин, восемь мужчин, не считая сына старейшины, и пятнадцать детей, не считая тех, что вышли ранее. Осмотрел каждого Сатар и снова обратился, к тому, над кем суд вёл он. – Так вот почему твой отец старейшиной был.
– Мы будем верой и правдой служить тебе, о Господин! – сказала вся семья хором.
– Я в этом не сомневаюсь. Но одна мысль не даёт мне покоя, как я могу быть уверен в вас, если однажды вы уже предали меня? – спросил Сатар.
– Не ведали мы! Теперь же зная, будем верны тебе! – отвечал сын старейшины.
– Верно говоришь ты. – Сатар снова улыбнулся, осмотрел каждого и сказал. – Приказываю всем солдатам, что стоят за спиной моей…– жители замерли в молчании и ожидании, а владыка лишь ещё раз посмотрел, словно наслаждаясь моментом, – приказываю убить всех мужчин, что из рода сына предателя! – сказал он, и «зелёные» тут же налетели, как ветер и убили всех мужей на руках жен своих. И были в секунды эти вопль и плач. Держались вместе жены оставшейся деревни, не бывшими в родстве с преступником, ибо боялись они той же судьбы, для семей своих. Но Сатар не закончил. Он посмотрел на сына старейшины, который весь побелел, стоя на коленях и в растерянности, не мог произнести ни слова. – Солдаты! Берите жён этих и ведите в лагерь свой! Там вы насладитесь и получите награду за свою преданность с ними! А детей я заберу с собой. – сказал Сатар и подошёл к виновному во всем. – Ты сам отдал мне их, – говорил он ему, – всё, ради никчемной души, помнишь?