Информация
Книга является 4 в серии «Дикие коты штата Сокровищ».
Книги в серии:
#1 Тренер/Coach
#2 Блиц/Blitz
#3 Ралли/Rally
#4 Заслуги/Merit
Автор: Девни Перри/Devney Perry
Серия: Дикие коты штата Сокровищ/Treasure State Wildcats
Книга: Заслуги/Merit
Пара: Маверик и Стиви/Maverick&Stevie
Глава 1
Маверик
Ромашка на моей мини-тыкве размазалась.
— Черт возьми. — Я усердно работал над этой ромашкой.
Я облизал палец, растирая белую полоску, пытаясь придать лепестку прежний вид, но краска высохла за ночь.
Вот что я получил за то, что делал это в три часа ночи.
По крайней мере, красно-желтая надпись С Днем Благодарения все еще выглядела довольно аппетитно. Маме будет все равно, если эта тыква будет не совсем идеальной. У нее была пластиковая коробочка, битком набитая моими проектами из начальной школы, и она с удовольствием рассматривала их, хотя большинство из них были в ужасном состоянии.
С тыквой в руке и любимым маминым «Просекко» под мышкой я постучал в дверь родительского дома и, не дожидаясь ответа, вошел внутрь.
— Эй.
В доме не пахло индейкой, рулетами, начинкой или пирогами.
Мы ведь собирались поужинать здесь, верно? Мама сказала прийти в полдень, чтобы мы могли сесть за стол к часу. Или мы будем ужинать у Адэров?
— Маверик? — позвала мама из гостиной.
— Да. — Я скинул ботинки и прошел через прихожую в гостиную. Мама лежала на диване, на коленях у нее было вязаное одеяло.
Одеяло для болеющих.
Когда я был ребенком, она укрывала меня этим одеялом, когда я болел. В последнее время это гребаное одеяло было частым гостем в нашей гостиной.
— Привет. — Я подошел к дивану и сел у ее ног. — Тебе снова нехорошо?
— Да, нехорошо. — Она грустно улыбнулась мне.
Ее каштановые волосы были собраны в узел у основания шеи. На ней был уютный кардиган, и, хотя она нанесла макияж, под румянами и тональным кремом ее кожа казалась слишком бледной. Она выглядела слишком худой.
— Это тебе. — Я протянул ей мини-тыкву. — Я испортил чертову ромашку.
— Маверик, — упрекнула она. — Язык.
— Прости. Я испортил ромашку. — Я поставил бутылку «Просекко» на столик и расслабился на диване. — Опять заболела, да?
— Да. — Она приподняла плечо, улыбаясь тыкве. — Это мило. Спасибо.
— Пожалуйста. — Я положил ее ступни к себе на колени, массируя их через пушистые носочки от «Гоббл Гоббл» (прим. ред.: носки «Гоббл Гоббл» — это носки, связанные в тематике Дня Благодарения).
Без сомнения, это подарок моей сестры. Такие же у Мэйбл, наверное, были в сумочке для меня. Праздник, не праздником, если мы все не будем в одинаковых тематических носках.
Мама вздохнула, когда я продолжил массировать ее ступни, облокотившись на подушку у нее за плечами.
— Извини за то, что ничего не приготовила.
— Пфф. Мне все равно. Мы можем заказать пиццу. Потусоваться. Посмотреть футбол.
— Никакой пиццы, — сказала она. — Твой папа отвечает за питание. Ему нужно было сбегать в магазин. Он скоро должен вернуться.
Это означало, что у нас, вероятно, будут сэндвичи. Сэндвичи с ветчиной и индейкой — вот, пожалуй, предел кулинарных способностей папы. Но этот человек умел приготовить самый вкусный сэндвич с ветчиной, а я не был привередлив.
— Где Мэйбл и Боуди? — Машина моей сестры стояла перед домом, а ботинки Боуди стояли у входной двери. Это были новые кроссовки «Найк Леброн», которые я подарил своему племяннику на его восьмой день рождения.
— Мэйбл поехала с твоим отцом. Боуди играет внизу, я уверена, с каким-нибудь мячом. Клянусь, он еще хуже, чем ты был в его возрасте.
Футбол, или баскетбол, или бейсбол. Если я не спал и не был в школе, в моей руке был бы мяч.
— Пойду поздороваюсь, — сказал я, поднимаясь на ноги, но прежде чем я успел спуститься вниз, в дверь позвонили.
— Это, должно быть, Адэры. — Мама дернулась, чтобы встать, но я отмахнулся от нее.
— Я сам.
Без Адэров не проходило ни Дня Благодарения, ни Рождества, ни Пасхи, ни Дня флага, ни Четвертого июля. Мы не проводили ни одного отпуска без лучших друзей моих родителей с тех пор, ну… с тех пор, как…
Деклан Адэр был лучшим другом папы. Эль Адэр была лучшей подругой мамы.
Мои родители переехали в Монтану из Небраски еще до моего рождения, и, хотя у меня было несколько тетушек и дядюшек в Омахе, мы никогда не были близки и редко виделись. Расстояние всегда затрудняло проведение встреч.
Адэры играли роль семьи.
Деклан был чем-то вроде дяди. Эль была тетей. А их дочь, Стиви, отравляла мне жизнь.
— Маверик. — Мама остановила меня, прежде чем я успел выйти из гостиной. — Будь сегодня поласковее со Стиви.
Я усмехнулся.
— Я всегда ласков со Стиви.
В основном.
Мама приподняла брови.
— А ей ты тоже собираешься сказать, чтобы она была поласковей?
— Ты говоришь как Боуди. Не дуйся. Ты слишком взрослый для этого.
— Ладно, — пробормотал я. — Я буду хорошим.
— Хорошо.
Я подождал, пока окажусь в прихожей и скроюсь из виду, прежде чем закатить глаза.
— И не надо мне тут закатывать глаза, молодой человек.
— Прости, мам. — Я открыл дверь, отступил в сторону и помахал Адэрам. — Счастливого Дня Благодарения.
— Привет, Маверик. — На руках у Эль были прихватки, потому что она несла серебряную форму для запекания.
— Могу я чем-то помочь? — спросил я.
— Нет. — Она подмигнула и направилась через весь дом на кухню, улыбнувшись маме, когда проходила мимо гостиной. — Привет, Мер.
— Привет, Эль, — сказала мама.
— Маверик. — Деклан хлопнул меня по плечу. У него было две большие сумки, по одной на каждом плече, и, на первый взгляд, обе были полны еды. — Рад тебя видеть.
— Я тебя тоже. Давай я возьму одну.
— Нет. Я сам. — Он направился на кухню вслед за женой.
Я не стал спрашивать, нужна ли помощь Стиви, чтобы донести керамическое блюдо, которое она держала в руках. Взгляд, который она бросила на меня, означал «убирайся нахуй с дороги».
Почему именно мне всегда говорили быть милым? В половине случаев наши ссоры затевала она. Почему это всегда была моя вина?
— Счастливого Дня Благодарения, Адэр, — сказал я чересчур бодро.
— Хьюстон. — Проходя мимо, она сморщила нос, как будто у меня дурно пахло изо рта.
Я прикрыл рот ладонью, шумно выдохнул и понюхал. Свежий запах корицы.
Женщины любят корицу, а я люблю женщин. Большинство из них тоже любят меня.
За исключением Стиви.
Она последовала за родителями в дом, задев меня плечом, холодным, как зимняя погода. Юбка ее платья развевалась на бедрах, когда она шла.
На ней было черное платье с длинными рукавами и крошечным цветочным принтом. Ткань была струящаяся, а на талии завязка. Ее шоколадно-каштановые волосы были заплетены в свободную косу, кончик которой свисал чуть выше задницы. Задница была едва прикрыта подолом платья.
Это означало, что ее ноги длиной в милю были почти полностью выставлены на всеобщее обозрение. Или были бы выставлены, если бы не коричневые сапоги, доходившие до колен.