Блять. Вкусно. Сладко. На ее губах остался привкус вина.
Я застонал и, прежде чем смог оторваться, погрузился в поцелуй, мои веки отяжелели, когда я закрыл их. Я приник к ее рту, переплетя свой язык с ее и заставив ее снова ахнуть.
Но она не оттолкнула меня. Из ее горла вырвался стон, а затем она растаяла. Стиви, моя бывшая подруга детства, ставшая заклятым врагом, растаяла, черт возьми.
Она не потянулась ко мне. Не придвинулась ближе. Она просто позволила мне обхватить ее лицо, встречая каждое движение моего языка своим, пока наши губы не слились воедино.
О, черт, это было здорово. Я накрыл ее рот своим, желая все больше и больше. У меня руки чесались прижать к своему телу, но я боялся, что как только я отпущу эту изящную линию ее подбородка, все закончится.
И я целовал ее, исследуя разные уголки ее рта, мои губы скользили по ее губам.
С улицы донесся какой-то звук, который я едва уловил из-за шума крови в ушах. Но этого было достаточно, чтобы напугать Стиви.
Она вздрогнула, и мы одновременно открыли глаза. Мы уставились друг на друга, наши губы все еще соприкасались, пока она не отстранилась на дюйм, завершая, возможно, лучший поцелуй, который у меня был, ну… за всю жизнь?
Я не отпускал ее лица. Мы просто смотрели друг на друга. Дыхание было прерывистым. Сердца бешено колотились. Мысли явно путались.
Что. За. Черт.
На прекрасном лице Стиви были написаны те же три слова.
Звук, который я слышал минуту назад, повторился. Кто-то из соседей хлопнул дверцей машины. Смех эхом разнесся по ночи.
На этот раз, когда Стиви попятилась, этого было достаточно, чтобы я отпустил ее.
— Я сказала Лии Макаллистер, что ты поцеловал Хизер Олсон, — выпалила она, затем прикрыла рот рукой, широко раскрыв глаза.
— Ха. — Все, что мне нужно было сделать, чтобы заставить Стиви, черт возьми, наконец признать правду, — это поцеловать и ее. Я подозревал это уже много лет. Странно, я думал, что это сведет меня с ума. Но вместо этого мне было все равно.
— Ладно.
Она опустила руку, сдвинув брови.
— И это все?
Я пожал плечами.
— Думаю, да.
Меня больше беспокоило, что она использует это, чтобы укрепить невидимую кирпичную стену между нами. Мои губы все еще были влажными от поцелуя, а она уже отталкивала меня.
Она отступила на шаг, затем на два. Затем следующий хлопок дверью принадлежал ей.
Я долго смотрел на нее, пытаясь рассеять туман. Я провел рукой по губам, чувствуя покалывание.
Это был просто поцелуй. Он ни черта не значил. Я целовал сотни девушек до этого. Это был просто глупый поцелуй.
Верно?
— Хм. — Может быть, нам обоим будет о чем думать всю следующую неделю.
Глава 8
Стиви
Этот поцелуй не считается.
После недели переживаний из-за того поцелуя с Мавериком я пришла к выводу, что он не считается.
Он ничего не значил. Он ничто. Это был просто тест, чтобы понять, сможем ли мы построить убедительные отношения.
Были первые несколько мгновений, когда я застыла, слишком ошеломленная, чтобы скрыть свой первоначальный шок. Но после того, как он прошел, после того, как я отключила свой мозг и расслабилась в объятиях Маверика, это было… хорошо. На самом деле, невероятно. Меня никогда раньше так не целовали. Лениво, словно он наслаждался каждым мгновением. Тщательно, словно хотел убедиться, что я не скоро забуду его. Восхитительно, словно он хотел, чтобы вкус его жевательной резинки с корицей сохранялся в течение нескольких дней.
Что ж, так оно и было.
Неудивительно, что столько женщин в кампусе были без ума от этого мужчины.
Чертов Маверик и его чертова жевательная резинка с корицей.
Что ж, я не позволила одному поцелую запудрить мне мозги. Этот поцелуй не считается. И скорее рано, чем поздно, я перестану о нем думать, верно?
Верно.
— Уф, — простонала я, закрывая лицо руками, когда села за обеденный стол.
Я не только поцеловала Маверика, но и призналась, что подсмотрела его поцелуй с Хизер Олсон в старшей школе. Признание прозвучало так быстро, что потрясло и меня тоже.
Маверик не рассердился. Почему? Он должен был прийти в ярость. Но он только пожал плечами, не обращая внимания на правду.
Я бы хотела, чтобы он разозлился. Думаю, я сказала это в надежде на ссору.
Мне было легче, когда мы спорили.
Что ж, возможно, сегодня вечером я смогу с ним поспорить.
Я была одета и готова к свиданию с Мавериком уже несколько часов, но время уходить еще не пришло. Итак, я просидела здесь так долго, что сидеть на стуле стало неудобно, и все это время напоминала себе, что этот поцелуй не считается.
Сегодняшний ужин не должен был ничем отличаться от предыдущего. Книга уже лежала в сумочке.
— Привет.
— А! — воскликнула я. Я подскочила, ножки моего стула заскрипели по полу, когда Дженнсин вошла в комнату. — Черт. Ты меня напугала.
— Прости. Мне показалось, ты слышала, как я спускаюсь по лестнице.
На плече у нее висела дорожная сумка. Сумка была набита так туго, что молния не застегивалась посередине.
Ночные визиты Дженнсин в дом своего парня по соседству продолжались несколько дней. Когда она в конце концов возвращалась, сумка была пуста. Она переезжала к Торену по одной сумке за раз.
— Ты прекрасно выглядишь, — сказала она, ставя свои вещи на пол.
— Спасибо. — Я разгладила перед своего черного платья.
Платья, которое я надела не потому, что хотела произвести впечатление на Маверика, а потому, что оно было моим любимым.
Юбка была немного коротковата для семейных торжеств, а бретельки, перекрещивающиеся сзади, оставляли открытой большую часть тела.
Это было мое любимое платье, хотя я надевала его впервые. А любимое, потому что оно было в обтяжку.
— Идешь к Торену? — спросила я ее.
— Да. — Она просияла, заправляя прядь своих светлых волос длиной до плеч за ухо.
Я буду скучать по ней, когда она, в конце концов, перестанет притворяться, что все еще живет здесь. Другая наша соседка, Лиз, тоже проводила большую часть ночей у своего парня. В этом доме становилось слишком тихо. Слишком одиноко.
Но, по крайней мере, Дженнсин жила всего лишь по соседству.
В выпускном году она перевелась в «Штат Сокровищ», и, поскольку в Монтане она была новенькой, наш тренер спросил, не возражаю ли я против еще одной соседки. Нам потребовалось некоторое время, чтобы узнать друг друга получше и стать друзьями. Но за прошедший год она стала моей лучшей подругой.
Мы с Дженнсин обе приспосабливались к жизни без волейбола. Без учебы. И теперь, когда мы закончили колледж, она и Торен могли, наконец, перестать скрывать свои отношения.
Они познакомились на летней вечеринке перед началом учебного года в прошлом году. Нашли общий язык, только тогда еще не знали, что она студентка-спортсменка, а он — один из футбольных тренеров.
Они месяцами держали свои отношения в секрете, но в конце концов я начала подозревать, что что-то происходит. Она умела ускользать из дома по ночам, но не настолько хорошо.
Было приятно, что секретности пришел конец. Что ей не нужно притворяться, что она не влюблена по уши в Торена Грили.