Где ее пальто? На улице холодно. На земле лежит снег. Может, ей стоило надеть чертовы штаны? Так ли было необходимо демонстрировать нам эти чертовы ноги?
— Счастливого Дня Благодарения, Мередит, — сказала она, улыбаясь, проходя мимо гостиной.
Стиви улыбалась всем. Она постоянно улыбалась, черт возьми. Но не тогда, когда смотрела на меня. Она бы умерла, если бы улыбнулась мне?
— Спасибо, милая. Ты сегодня прекрасно выглядишь.
Стиви всегда выглядела красивой. Из-за этого ненавидеть ее было немного тяжелее, но я справился.
— Ты тоже. Как всегда, — сказала она маме.
Это было непросто. Мама сегодня выглядела больной. Но если что-то и могло гарантировать, что я сегодня буду вести себя хорошо, так это любовь Стиви к маме.
Я закрыл дверь, чтобы не было холодно, и прошлепал на кухню. Адэры занялись приготовлением традиционного ужина на День Благодарения.
Форму для запекания отправили в духовку, вероятно, чтобы индейка не остыла. Эль поменяла пустую мамину посуду на ту, что принесла Стиви. Судя по ингредиентам, которые Деклан доставал из своих сумок, у нас должно было получиться что-то вроде фруктового салата и запеканки из зеленой фасоли.
Они провели на этой кухне достаточно времени, чтобы привыкнуть к ней, как к своей собственной. У них дома было так же. Мама не раз готовила в доме Адэров.
— Могу я чем-нибудь помочь? — спросил я.
— Нет, дети, идите отдохните. — Эль выпроводила нас со Стиви из кухни. — Составьте компанию Мередит.
— Ладно. — Я пожал плечами.
— Я могу накрыть на стол, — сказала Стиви. — Или налить воды. Или приготовить блюдо с овощами.
— Или делать что угодно, только не быть рядом со мной, — сказал я. — Это то, что она действительно хочет сказать.
Стиви подошла ко мне с ухмылкой на губах и чмокнула меня в нос.
— Вот именно.
Я нахмурился и оттолкнул ее руку.
— Вы двое. — Эль вздохнула. — Не сегодня, ладно? Приберегите свои пререкания для другого раза. Пожалуйста, только… не сегодня.
— Будь поласковее с Мавериком, — сказал Деклан, многозначительно посмотрев на Стиви.
— Ха. — Я хмыкнул, скрывая это кашлем. Затем стукнул кулаком по груди. — Комок в горле.
Стиви скривила губы.
— Уходите. — Эль снова прогнала нас. — Вон.
Я повернулся к коридору, когда Стиви вышла из кухни, скрестив руки на груди, каблуки ее ботинок стучали по деревянному полу, и мы оба направились в гостиную.
— Почему ты так нарядилась? Ты же знаешь, мы сегодня просто тусуемся.
— Только потому, что ты считаешь нормальным носить потрепанные серые спортивные штаны и толстовку с капюшоном, которая выглядит, — она наклонилась и понюхала мою руку, — и пахнет так, будто ее нужно постирать в стиральной машине пять раз подряд, это не значит, что остальные из нас отказались от гигиены или внешнего вида.
Я приподнял перед своей толстовки и поднес ее к носу. Ладно, она была не очень свежей.
Это была моя любимая толстовка «Диких котов штата Сокровищ» с капюшоном, и я носил ее с первого курса. Спортивные штаны тоже. Они были немного потрепаны по краям, но в них было удобно. Идеально подходят для дня безделья. Вот почему я подобрал их с пола этим утром. И еще потому, что опоздал со стиркой.
Они были не такими уж плохими. Не так ли? Я снова понюхал свою толстовку, на этот раз в области подмышек.
Может, мне стоило надеть что-нибудь другое. Не то чтобы я когда-нибудь признаюсь в этом Стиви.
Прежде чем я успел придумать язвительный ответ, Стиви прошла впереди меня в гостиную и села на край диванчика, расположенного перпендикулярно дивану. Она перекинула косу через плечо, практически выпроваживая меня из комнаты.
— Итак, как прошло свидание? — спросила ее мама.
Меньше всего мне хотелось слушать, как она рассказывает маме о парне, с которым встречается в данный момент, поэтому я направился к лестнице. Внизу Боуди забрасывал резиновый мячик в свое мини-кольцо.
— Привет, приятель. Счастливого Дня Благодарения.
— Привет, дядя Мав. — Его щеки раскраснелись, а несколько прядей волнистых каштановых волос взмокли от пота. На нем были такие же пушистые носки, как и на маме.
Этот ребенок был моим самым любимым человеком на планете. Он был забавным и умным. Он говорил все, что приходило ему в голову. И ничего не делал наполовину.
В чем-то похож на своего дядю.
— Смотри. — Боуди отступил в угол, выровнялся и подбросил мяч в воздух.
Он ударился о потолок и отскочил от пола, даже не коснувшись края.
— Черт. — Его плечи поникли. — Я только что сделал этот бросок.
— Это была хорошая попытка. — Я подобрал мяч с пола и подбросил его. — Ты кидаешь. Я ловлю.
Подвал представлял собой большое открытое помещение, идеально подходящее для занятий спортом в холодные дни в Монтане. Мы проводили здесь вместе много часов, обычно под звуки какой-нибудь игры по телевизору, выполняя трюковые броски или играя в настольный футбол.
— Хорошо. — Он снова бросил мяч, на этот раз по дуге, и мяч попал в корзину.
— Отлично. — Я поймал его на лету и подошел к Боуди. — Понюхай мою толстовку. Она воняет?
Он наклонился, понюхал и пожал плечами.
— Не очень.
Не то жесткое «нет», на которое я надеялся. Черт.
Я протянул ему мяч, но прежде чем он успел его взять, я развернулся и сам запустил его в кольцо.
— Вот так, малыш.
— Хвастун. — Боуди засмеялся и бросился за мячом.
Мы немного поиграли, бросая мяч и дурачась, пока Мэйбл не позвала нас с верхней площадки лестницы.
— Боуди. Мав. Пора есть.
Он бросил мяч в последний раз, затем мы побежали наверх и обнаружили, что все суетятся вокруг обеденного стола.
— Привет. — Я притянул Мэйбл в объятия, прежде чем она успела сесть. — Счастливого Дня Благодарения.
— Привет. — Она долго не отпускала меня, крепко обхватив руками за талию.
— Ты в порядке? — спросил я.
Она кивнула, но не отпустила меня.
Моя сестра обожала пушистые носки, латте с тыквенными специями и кардиганы осенних цветов. День Благодарения был ее любимым праздником, и, если она вот так обнимала меня, значит, что-то было не так.
Это ее бывший? Отца Боуди не было на горизонте. Этого ублюдка — я отказывался даже называть его по имени — не было с тех пор, как Боуди исполнилось шесть месяцев, он покинул Мишн, бросив и своего ребенка, и мою сестру.
В тот день, когда этот засранец ушел от нее и Боуди, он стал для меня мертвым. По большей части, он не существовал. Он жил в Вашингтоне, Айдахо или Орегоне. Я перестал следить за ним. Но время от времени Мэйбл что-нибудь слышала о нем, и это приводило ее в ужас.
— Привет, сынок. — Папа подошел, разорвал объятия, притянул меня к себе и пару раз хлопнул по спине.
— Привет, пап.
Когда он отстранился, его глаза были влажными. Подождите, он плакал? Монти Хьюстон не плакал. Никогда. Что, черт возьми, происходит?
— Спасибо тебе за готовку, Эль. — Мама заняла свое место рядом с пустым стулом отца, в то время как остальные расселись по своим обычным местам.
Те же стулья, на которых мы всегда сидели. Папа сел во главе стола, Деклан — на другом его конце. Мама, Эль и Мэйбл с одной стороны. Боуди, Стиви и я с другой — Боуди всегда сидел между нами в качестве буфера.
Рядом со стаканом воды мама держала мини-тыкву, которую я для нее смастерил. На коленях у нее все еще лежало одеяло для болеющих. Она одарила меня улыбкой, которая не коснулась ее глаз, когда я сел напротив нее.