Помещение было небольшим, в нем едва хватало места для моего письменного стола, книжной полки в углу и пары стульев для клиентов или коллег. Но с появлением Маверика комната с таким же успехом могла развалиться сама по себе.
Они с папой болтали о футболе, о режиме тренировок «Диких котов», о тренерах и расписании сезона, а я все это время отвлекалась от своих дел и пыталась не обращать внимания на пьянящий аромат одеколона Маверика, витавший в воздухе.
В другой день меня бы разозлило, что они с папой разговаривают о футболе. Обычно они говорили о футболе, хотя в последнее время постоянно темой для разговора стало предложение о работе. Они сблизились из-за футбола много лет назад, и я всегда задавалась вопросом, не потому ли Маверик так часто говорил об этом, чтобы вытеснить из разговора меня.
Сегодня они могли говорить об этом до тошноты, мне было все равно. Все, что угодно, лишь бы выиграть время и унять дрожь в руках.
Прошлая суббота была просто ужасной. Но пути назад не было. Мы во всем разберемся. Мы будем придерживаться плана.
Как только мы останемся одни, я попрошу его забыть о том, что когда-либо происходило. Затем я выполню свою часть сделки, буду встречаться с ним достаточно долго, чтобы убедить Мередит, что мы попытались. И после череды суббот мы неизбежно расстанемся. Он скажет отцу, что не может работать менеджером. И все будет кончено.
— Я с нетерпением жду, когда ты будешь играть в этом году, — сказал ему папа. — Это должен быть отличный год.
— Я тоже так думаю.
Папа повернулся и улыбнулся мне.
— Будет странно не проводить выходные на турнирах по волейболу. Мы занимались этим так долго, что я не знаю, чем мы с Эль будем заниматься по вечерам в пятницу и субботу.
Мои родители были преданными сторонниками волейбольной программы «Дикие кошки». Если в радиусе трехсот миль проходил турнир, они приходили посмотреть, как я играю. Они были постоянными посетителями спортивного зала «Апшоу», настолько привычными, что большинство моих товарищей по команде и игроков знали их имена. И до того, как я поступила в колледж, они точно так же поддерживали меня в старших классах. Они возили меня на бесчисленные клубные турниры, жертвуя своими вечерами и выходными, чтобы я не пропустила ни одной тренировки.
Я была не единственной, кто оплакивал потерю волейбола.
Не потому ли я попросила Маверика лишить меня девственности? Не потому ли, что моя скорбь по завершенной волейбольной карьере проявилась в критический момент?
— Что ж, я должен позволить вам, дети, уйти отсюда. — Папа хлопнул Маверика по плечу. — Рад тебя видеть, сынок.
— Я тебя тоже. — Мав посторонился, пропуская отца.
— Пока, Стив. — Папа поднял руку. — Увидимся в понедельник.
— Пока, папа. — Как только он ушел, Маверик закрыл дверь, и кабинет снова сжался.
Маверик обошел мой стол и присел на краешек.
— Привет.
— Привет. — Я откатила свой стул назад, увеличивая расстояние между нами. Теперь, когда он был ближе, запах стал сильнее. Насыщенный, мужественный и чистый, как мыло, цитрусовые и свежий кедр.
Почему он не пах так, как тогда, когда нам было по тринадцать? Например, вонючими ногами и луком. И почему он не мог вырасти долговязым и уродливым? Несправедливо, что Маверик был таким красивым.
Не поэтому ли я затеяла эту затею с сексом? Потому что тогда я могла бы сказать, что потеряла девственность с потрясающим парнем?
В тот момент я понятия не имела, почему выдвинула это предложение. Все, что я могла, это сожалеть об этом. Снова и снова.
— Ты в порядке?
— Не совсем, — призналась я.
Я не могла смотреть на его лицо и не слышать себя.
Думаю, я хочу, чтобы ты занялся со мной сексом.
Унижение разлилось по моим венам, как яд, и я закрыла лицо руками, не желая, чтобы он видел, как я борюсь с желанием закричать.
Почему я просто не могла оставить это при себе? Почему из всех людей я рассказала об этом Маверику? Неужели я действительно была в таком отчаянии?
Я больше не хотела быть девственницей, и я чертовски устала от этого. Но мне было не все равно. Хотя я знала, что это не должно иметь значения, мне было не все равно.
— Тебе не нужно смущаться, — его голос был низким и нежным. Я нечасто слышала такой голос от Маверика, но он мне нравился больше всего. Так он разговаривал со своей мамой или Боуди.
Это был тот самый Маверик, которого он прятал за слоями высокомерия и легкомыслия.
— Ты не будешь смотреть на меня?
— Нет, — пробормотала я в ладони и покачала головой.
— А что, если бы я был обычным парнем? Парнем, с которым ты хотела бы встречаться. Ты бы мне сказала?
Я сглотнула и заставила себя опустить руки на колени, не отрывая взгляда от своих пальцев.
— Наверное, нет.
— Хочешь, я притворюсь, что ты мне ничего не говорила?
— Да, — прошептала я, хотя и знала, что этого никто из нас не забудет.
— Надин.
Это прозвище заставило меня поднять взгляд.
Его льдисто-голубые глаза ждали.
— Поговори со мной.
— Я не знаю, что сказать. — Не слишком ли много я уже сказала?
— Ничего страшного. Ты ведь знаешь это, верно?
— А так ли это? Это заставляет меня чувствовать себя хуже. Я просто… хочу, лишится ее. Чем дольше я ею остаюсь, тем больше это меня беспокоит. Если бы ты был двадцатидвухлетним девственником, разве ты не чувствовал бы себя… по-другому?
— Да, полагаю. Не думаю, что это плохо, но я понимаю.
Я выдохнула, пытаясь избавиться от напряжения в груди.
— Лучше бы я никогда ничего не говорила. Я не знаю, как это сделать. Я не знаю, что нам делать дальше.
— Сегодня суббота. — Он встал и протянул руку. — Мы идем на наше свидание.
Это было не так просто, но я не позволила себе думать. Таков был план. И надо было придерживаться его.
Я взяла его за руку и позволила ему поднять меня на ноги. Затем, я позволила ему вывести меня на улицу и отвести к его грузовику.
— Что мы будем делать? — спросила я, когда мы оба пристегнули ремни безопасности.
— Это сюрприз.
— Я не люблю сюрпризы. — Я посмотрела в дальний угол. На красный холодильник позади нас. — Что это?
— Ужин.
— И что же у нас на ужин?
— Грибы. Много-много грибов.
Я наморщила нос.
— Надеюсь, ты шутишь, Хьюстон.
Маверик усмехнулся.
— А вот и она.
Глава 11
Маверик
— Куда мы направляемся? — спросила Стиви, когда мы выехали из Мишна.
— Четырнадцать минут.
— Хм?
Я постучал по часам на приборной панели.
— Тебе потребовалось четырнадцать минут, чтобы спросить. Я впечатлен. Думал, что ты начнешь выпытывать еще на парковке «Адэра».
Она закатила глаза, но на ее губах промелькнула тень улыбки.
Возможно, нам обоим нужно было вернуться к нормальной жизни, чтобы не поддразнивать и не высмеивать друг друга.
На прошлой неделе я провел много времени, думая о Стиви. Еще час назад я планировал забыть обо всем этом. Поехать к родителям и разочаровать маму.
Но потом я обнаружил, что беру с собой холодильник с едой. И когда я садился в свой пикап, мне и в голову не пришло свернуть с дороги к «Адэру». У меня было предчувствие, что сегодня она будет на работе, и когда я припарковался рядом с ее джипом, все сомнения последних семи дней исчезли.