Ощущение было такое, будто кто-то засунул мне в горло раскаленную кочергу. У меня слезились глаза, нос горел. Когда я в последний раз плакал?
Я не был уверен, кто пошевелился первым. Только что я смотрел на девочку, которая ненавидела меня с десяти лет. В следующее мгновение она была в моих объятиях. Я прижался к ней так же, как она прижималась ко мне, так крепко, что было трудно дышать.
Я закрыл глаза, чтобы не потекли слезы. Я обнял ее, уткнувшись лицом ей в шею, а она уткнулась мне в грудь.
Когда мы в последний раз обнимались?
Наверное, лет двенадцать назад, когда были детьми. В те дни, когда мы были друзьями.
Лучшими друзьями.
Сегодня мне нужна была моя лучшая подруга. Поэтому я обнял ее, прижимаясь к ней. И вдохнул аромат ее цветочных духов. Цветы апельсина в ее волосах.
Я позволил себе прижаться к ней еще на мгновение, а затем отпустил.
Ее карие глаза все еще были полны слез.
— Мне так жаль.
Я не хотел жалости. Я хотел, чтобы моя мама не умирала. Я хотел отмотать время назад и вернуться в то время, когда нам было по десять лет. Когда Стиви не ненавидела меня. Когда мы были друзьями. Когда мама не болела.
Но мы не были друзьями. А у моей мамы была лейкемия.
К черту рак.
День Благодарения тоже к черту.
Глава 2
Стиви
Пять месяцев спустя…
Грузовик Маверика стоял на подъездной дорожке к дому моих родителей. На моем парковочном месте.
— Серьезно? — пробормотала я, останавливая свой красный джип у обочины.
Что он здесь делает? Ответ на мой вопрос пришел, когда сам дьявол выбежал из-за гаража, подняв руки, чтобы поймать футбольный мяч, который взлетел над крышей дома.
Маверик поймал его и издал радостный вопль.
— Поймал!
Через тридцать секунд папа выбежал из-за гаража, подняв руку, чтобы дать Маверику пять.
Это был не первый раз, когда, придя домой, я заставала папу играющим в футбол с Мавериком. Также это был не первый раз, когда они соревновались друг с другом в том, чтобы перебросить мяч через дом и посмотреть, успеет ли другой вовремя его поймать.
Лестница была прислонена к стене дома. Очевидно, их предыдущие попытки увенчались не таким успехом, как эта.
Я заглушила двигатель и, вздохнув, вылезла из джипа.
— Привет, Стив, — крикнул папа.
— Привет, пап. — Мои губы скривились от прозвища, которое я ненавидела со средней школы, и от насмешки, которую Маверик послал в мою сторону.
— Адэр, — протянул Маверик своим знакомым баритоном. Голос мог бы быть приятным, если бы в нем не сквозило презрение.
— Хьюстон.
Маверик бросил папе футбольный мяч.
— Еще раз, Дек?
— Давай сделаем это. Готов?
— Вперед. — Маверик помчался вокруг дома, а папа зарядил мяч и запустил его над крышей. Как только мяч пролетел над нашим двухэтажным домом, он побежал на задний двор посмотреть, попал ли в цель его бросок.
Судя по радостным возгласам, раздавшимся мгновение спустя, я думаю, это было «да».
Если повезет, Маверик уйдет, когда они закончат свои игры. Мне нужен был вечер без Маверика.
Потому что я не могла избегать его со Дня Благодарения. Мои родители и его родители с головой ушли в организацию импровизированных семейных завтраков, обедов и ужинов. Последние пять месяцев я страдала из-за того, что в компании Маверика было слишком много приемов пищи, просто потому, что Мередит была счастлива, что мы все вместе.
Мы все были сосредоточены на Мередит, стараясь проводить с ней как можно больше времени.
Если бы дело было только в семейных обязанностях, я, наверное, смогла бы стерпеть Маверика. Но в последнее время этот парень был повсюду. За четыре года учебы в «Университете штата Сокровищ» я редко пересекалась с ним в кампусе.
В прошлом семестре? Казалось, что наши маршруты между лекционными залами постоянно пересекались. Даже когда я выбирала длинный обходной путь, стараясь избегать более людных мест общего пользования, он был там. Гулял с другими ребятами из футбольной команды. Флиртовал с какой-то девушкой на скамейке. Я даже случайно столкнулась с ним в закусочной «У Долли» как-то вечером, когда пошла поужинать со своей соседкой по комнате Дженнсин.
По крайней мере, стычки в кампусе закончатся достаточно скоро. Стоял май, и всего через несколько недель я стану выпускницей колледжа. Я больше не буду встречать его в коридорах студенческого союза или в спортзале полевого дома (прим. ред.: полевой дом — это американо-английский термин, обозначающий крытую спортивную арену или стадион, в основном используемый для баскетбола в колледже, волейбола или хоккея, или вспомогательное здание для различных прилегающих спортивных площадок, например, раздевалки, комнаты команд, кабинетов тренеров и т.д.).
А кроме того, ну… я не хотела думать о том, как все изменится после смерти Мередит.
Наши семьи, его и моя, уже никогда не будут прежними.
От мысли, что я могу потерять ее, у меня защипало в горле, но я сглотнула и вошла в дом, где в гостиной на диване сидели мама и Мередит.
Мередит сидела слева. Мама — справа. Всю мою жизнь они выбирали эти места для вечеров, когда Мередит приходила к маме, и они сплетничали и выпивали по бокалу вина. Даже когда диван менялся, их места оставались прежними.
Я не могла представить мир, в котором место Мередит будет пустовать. Где ее не будет рядом, если мне когда-нибудь понадобятся совет или теплые объятия.
Когда мне было семь лет, я убежала из дома к Мередит. Я приехала к Хьюстонам с рюкзаком, набитым моими любимыми игрушками и коробкой закусок. Она приходила на мои волейбольные матчи почти так же часто, как и мои родители. В районе, где было полно парней, она всегда отмечала, что я девочка, красила мне ногти или заплетала волосы в косу.
Мы все нуждались в Мередит, а она увядала на наших глазах.
За последние пять месяцев я узнала о лечении рака больше, чем когда-либо хотела знать. Химиотерапия. Консолидация. Дополнительная химиотерапия. Факторы роста. Трансплантация аутологичных стволовых клеток. Биопсия костного мозга. Испытания лекарств.
Несмотря на все это, лейкозные клетки оставались.
Несмотря на паллиативное лечение и поддерживающую терапию, рак убивал ее.
Она становилась все худее и худее. После вводной химиотерапии у нее выпали волосы. Зеленый шелковый шарф в цветочек, который был на ней сегодня, я купила ей, когда ездила с мамой и папой на Гавайи на Рождество.
Мы все потратили много времени на изучение ее рака. Изучали возможные варианты. Никто из нас не терял надежды, но было тяжело переживать, когда врачи опубликовали статистику, которая казалась неопровержимой. Когда результаты анализов оказались не в ее пользу.