Маверик закончил бриться и вышел из ванной, вероятно, направляясь к рюкзаку с одеждой, который он каждый вечер приносил с собой.
Я не разрешала ему оставлять что-либо в шкафу. Туалетные принадлежности — это одно. Но тут я подумала, что, возможно, нам нужно поговорить об одежде.
О том, что наши ненастоящие отношения не были ненастоящими уже несколько месяцев. О том, что все в нашей семье рассчитывали на то, что мы останемся вместе ради Мередит. О том, что мы с Мавериком занимались сексом практически круглосуточно, но прошло уже почти два месяца с тех пор, как мы в последний раз ходили на свидание.
И если бы я на самом деле была его девушкой, почему бы ему не поговорить со мной?
Когда я заговаривала о лечении его мамы, он отмахивался и заставлял меня замолчать поцелуем. Когда я спрашивала, все ли у него в порядке, он пожимал плечами и снимал с меня рубашку. Когда я предложила послушать, если он захочет поговорить, он потянулся к поясу моих брюк.
Рак пожирал заживо не только Мередит.
Он убивал и его тоже.
Я хотела помочь. Я хотела быть рядом, чтобы поддержать его. Возможно, сейчас это означало, быть рядом, чтобы отвлекать его от этого. Быть рядом, чтобы целовать его в ответ. Чтобы прижаться к нему на те драгоценные несколько часов сна, которые он получал каждую ночь. Предоставить ему свою кровать, тихое место, где он мог бы дышать.
Если это все, что я могла сделать, то так тому и быть.
Высушив волосы, я подошла к шкафу и надела комбинезон цвета шалфея. Я добавила золотое ожерелье и надела пару белых теннисных туфель. Когда я отправилась на поиски Маверика, он сидел на диване, упершись локтями в колени, а его пальцы порхали над телефоном.
— Готова, — сказала я.
Он встал, убирая телефон, затем с натянутой улыбкой обошел кофейный столик и протянул руку.
— Извини за лицо.
— Это похоже на то время, когда мы были детьми.
Я улыбнулась.
— Вроде того.
Он притянул меня к себе, чтобы поцеловать в волосы.
— Не волнуйся об этом.
Только я волновалась.
Он был не единственным, кто не спал всю ночь напролет.
Маверик держал меня за руку, пока мы ехали к дому его родителей. Чем ближе мы подъезжали, тем крепче он сжимал меня, как будто готовился к тому, что мы обнаружим.
Мы оба навещали Мередит так часто, как только могли, но редко вместе. Я заглядывала к ней в обеденный перерыв на работе или, если у меня был клиент поблизости. Я приводила в порядок ее ногти и рассказывала о работе. Я по-прежнему ходила за отцом на крупных коммерческих работах, но время от времени он поручал мне небольшой проект, с которым я могла справиться сама.
Работа других дизайнеров была в самом разгаре, и мы все трудились от рассвета до заката, стараясь сделать как можно больше для короткого ландшафтного сезона в Монтане.
Казалось, что за те часы, что я работала, на моих кутикулах образовался стойкий слой грязи. Обычно, когда я возвращалась домой, от меня пахло землей, ветром и потом, но я и не хотела ничего другого.
Если бы я только смогла убедить папу, что способна управлять «Адэром», это была бы идеальная работа. Ну, и еще, мне пришлось бы уволить Саманту.
Она не заговаривала о своем прошлом с Мавериком, но это витало в воздухе всякий раз, когда мы оказывались в одной комнате.
Я старалась делать это как можно реже.
Когда мы подъехали к дому Хьюстонов, на подъездной дорожке было полно народу. Машина Мэйбл была припаркована рядом с маминым «Эскалейдом», поэтому Маверик припарковался на улице и выскочил, чтобы зайти внутрь.
— Эй, — позвал он, разуваясь.
Я сделала то же самое, а затем последовала за ним в ванную для гостей, чтобы вымыть руки.
Когда мы добрались до гостиной, мои родители сидели каждый в своем кресле. Мэйбл сидела на каменном выступе камина.
А Монти устроился на диване рядом с Мередит.
Она выглядела такой маленькой, такой бледной и изможденной, что я чуть не споткнулась о собственные ноги, когда вошла в комнату.
Я не заходила к ней с прошлого понедельника. Что, черт возьми, произошло за неделю, что она так ужасно выглядела?
Рак. Гребаный рак. Вот что произошло.
Я пересекла комнату и села рядом с Мэйбл.
Это было место, куда мы складывали подарки на Рождество. Я думала, надеялась, что Мередит продержится до конца праздников. Я рассчитывала на это неделю назад. Сейчас?
Она не доживет, не так ли? Врачи не назвали ей сроки, а может, и назвали, но она просто не поделилась ими с нами.
Мередит, единственная тетя, которую я когда-либо по-настоящему знала, не доживет до Рождества. В тот момент я не была уверена, доживет ли она до Дня благодарения.
Комок в горле душил меня, поэтому я дышала через нос, уставившись в пол, пока не смогла проглотить его. Боже, это было тяжело.
— Привет, мам. — Маверик подошел к дивану и поцеловал ее коралловую косынку. Если он и был удивлен ее видом, то не подал виду. Пожав ей руку, он сел у камина по другую сторону от сестры.
Мэйбл долгие годы была между нами неофициальным буфером. Сегодня я пожалела, что у Хьюстонов нет еще одного стула, чтобы я могла быть рядом с Мавериком.
— Где Боуди? — спросил он.
— Да, Мэйбл. Где мой внук? — спросила Мередит. Ее голос был хриплым, но в нем слышалось веселье. — Мы как раз спрашивали, где он сегодня, и пока ваша сестра уклонялась от ответа. Очевидно, Боуди занят.
— Он занят. — Мэйбл нахмурилась.
— Занят тем, что отвечает на телефонные звонки? Занят физическим трудом? Занят отработкой трюковых бросков? — Маверик ткнул сестру в бок. — Что такого делает восьмилетний ребенок, чтобы быть таким занятым?
Мэйбл шлепнула его по руке и сердито посмотрела на него.
— Он играет в гольф, ясно?
— О. — Маверик уставился на нее сверху вниз, приподняв брови. — Тогда к чему такая секретность?
— Потому что он играет в гольф с Каем, — ее голос так резко оборвался, что последнее слово было трудно расслышать.
— С Каем? — спросила мама. — Ты это сказала?
Мэйбл фыркнула и кивнула.
— Да, с Каем.
— А кто такой Кай? — Маверик оглядел комнату, но мы все были озадачены. Ну, все, кроме Мередит.
В ее глазах стояли слезы. На ее потрескавшихся губах появилась улыбка.
— Доктор, — прошептала Мередит.
Мэйбл кивнула, пожав плечами.
— Он хотел взять Боуди на прогулку. Только они вдвоем. И они пошли играть в гольф.
— Подожди. Этот Кай, твой парень? — спросил Маверик.
— Да. — Лицо Мэйбл начало краснеть. — Вообще-то, мы встречаемся уже несколько месяцев. Я не хотела делать из мухи слона на случай, если что-то не получится, но он лучший парень, которого я когда-либо знала, и он обожает Боуди. Я, эм… мне кажется, я его люблю.
На мгновение в комнате воцарилась тишина, а затем посыпались вопросы.
Когда мы сможем с ним встретиться?
Какой он доктор?
Сколько ему лет?
Мэйбл ответила на все вопросы, и это было так, словно прорвало плотину. Она с восторгом рассказывала о нем, о каждом их свидании, о том, как он работал с детьми и как переехал в Мишн из Сиэтла, надеясь обосноваться там, где смог бы пустить корни.
— Я стараюсь не забегать вперед, — сказала она. — Прошло всего несколько месяцев. Но когда-нибудь, возможно, я надеюсь, что он станет еще одним парнем, на которого Боуди сможет равняться.