Поэтому я воспользовалась моментом, чтобы запомнить ее на этой стороне дивана, прежде чем войти в гостиную.
— Привет. — Я плюхнулась на среднюю подушку и обняла их обеих. — Как дела?
— О, хорошо. Мы просто болтали, — сказала мама. — И слушали, как твой папа и Маверик кидают мяч через весь дом.
— Или пытаются. — Мередит рассмеялась. — Это заняло у них некоторое время. Маверик подвез меня, чтобы мы могли потусоваться, но потом твоя мама сказала, что ты приедешь сегодня вечером, и мы решили, что могли бы поужинать вместе. Монти уже в пути. Он покупает пиццу.
Которую Мередит есть не станет.
Из-за того, что ее накачали лекарствами, у нее пропал аппетит.
— Ты же знаешь, я люблю пиццу. — Я улыбнулась снаружи, а внутри высунула язык и сделала вид, что меня тошнит.
Я любила пиццу. Если ее готовили так, как я люблю.
Побольше соуса. Побольше зеленого перца. Я не против лука, оливок и колбасы, но терпеть не могу пепперони, бекон и грибы.
Монти был замечательным человеком. Он был лучшим другом папы, замечательным отцом и дедушкой. Он любил Мередит и относился к ней как к королеве, но этот рак пожирал его заживо. Я знала его всю свою жизнь, и если бы мне когда-нибудь понадобилась помощь, то, помимо моих родителей, Монти был следующим человеком, которому я бы позвонила.
Но он по-прежнему верил, что, если я попробую пиццу, тако или чизбургеры «по его» достаточное количество раз, мои вкусовые ощущения волшебным образом изменятся.
Сегодня вечером он должен был появиться с большой пиццей для любителей мяса и с восхитительной маленькой пиццей с тонкой корочкой. Даже если я сниму грибы, то все равно буду чувствовать их вкус.
Меня тошнило при одной мысли об их текстуре.
Это были грибы. Почему я была единственным человеком в этой семье, который считал, что есть грибы опасно?
Не важно. Я приготовлю куриные наггетсы, когда вернусь домой.
— Я видела мистера Уилсона на крыльце, когда ехала сюда, — сказала я маме и Мередит. — Я отшила его.
— Хорошо. Ну и засранец, — проворчала мама.
Ноздри Мередит раздулись.
— Я никогда в жизни не хотела забросать дом другого человека яйцами так, как мне хотелось бы забросать его дом. Может быть, я так и сделаю.
— Назови дату, — сказала я. — Я начну запасаться яйцами. Пусть они немного протухнут. И еще я куплю нам лыжные маски, чтобы он не заснял нас на камеру своего дверного звонка.
— Мне нравится этот план, — сказала Мередит, смеясь вместе с мамой.
Мы когда-нибудь забросаем дом мистера Уилсона яйцами? Нет. Но ничего не мешало нам помечтать.
Уилсон был стариком-крючкотвором и ворчуном по соседству. Когда я училась на втором курсе средней школы, он решил, что то, что я бегаю по району в спортивном лифчике и шортах, является проявлением непристойности. Он вызвал полицию.
Из этого ничего не вышло, но в том возрасте это было разрушительно для меня. Мне было пятнадцать, я была высокой и сильной. Я никогда не была стройной, гибкой девочкой. Я любила волейбол, футбол и бег. Я была подтянутой и мускулистой.
Я люблю свое тело. Сейчас. Но в пятнадцать лет я уже смирилась с тем фактом, что отличаюсь от миниатюрных, популярных девушек из «Оукс». И то, что у моей двери появился полицейский и сказал моим родителям, что сосед пожаловался на меня за то, что я слишком ярко демонстрирую свою кожу, сильно подорвало мою уверенность в себе.
Но я отыгралась, показывая мистеру Уилсону по одному среднему пальцу за раз.
Этот инцидент вызвал такой переполох в ассоциации домовладельцев, что большинство соседей возненавидели мистера Уилсона. Мои родители даже подумывали о переезде, но им нравилось жить поближе к Хьюстонам.
Они познакомились на собрании ОД (прим. ред.: ОД — объединение домовладельцев) двадцать с лишним лет назад, еще до нашего с Мавериком рождения. Мередит и мама были беременны в одно и то же время, и на том собрании ОД они сблизились из-за изжоги и опухших лодыжек.
Они решили, что споры об утверждении цвета краски и ограничении высоты забора были слишком драматичными, поэтому вместо этого отправились поужинать.
С тех пор они стали лучшими подругами.
Какое-то движение снаружи привлекло мое внимание. Маверик и папа стояли во дворе перед домом, их высокие фигуры виднелись в широком окне гостиной.
Папа разговаривал, скрестив руки на груди. Маверик кивал, зажав мяч под мышкой. У обоих были серьезные лица. Затем папа протянул руку и пожал ее Маверику. Они улыбнулись, затем Маверик бросил мяч в кузов своего грузовика, прежде чем зайти внутрь.
Он направился на кухню, вероятно, за стаканом воды, и, проходя мимо гостиной, поднял руку, чтобы помахать.
— Пойду поздороваюсь с папой. — Я встала и выскользнула за дверь. Папа все еще стоял во дворе и смотрел на улицу. Ждал Монти с пиццей.
— Привет, папа.
— Привет, приятель. — Он протянул руку, притягивая меня к себе, чтобы обнять. — Как сегодня прошли занятия?
— Хорошо. — Я пожала плечами. — Я готова покончить с этим.
— Я тоже готов к тому, чтобы ты покончила с этим. Я думаю, что этот год будет для нас самым напряженным за все время.
Папа владел «Ландшафтным дизайном и питомником Адэра». Он начал свой бизнес, когда переехал в Мишн, в этот дом. Его первый офис был в нашем подвале. В течение многих лет, когда он строил свой бизнес, с деньгами было туго, и он жил в основном на зарплату мамы, стоматолога-гигиениста.
Но благодаря упорному труду «Адэр» стал ведущей ландшафтной компанией в Мишне и его окрестностях. Его репутация ландшафтного архитектора не имела себе равных.
С самого детства я знала, что когда-нибудь буду работать на папу. Моей специальностью было экологическое садоводство, и как только я закончу учебу, я пойду работать к отцу на полный рабочий день. После того, как я получу некоторый опыт работы, я начну работать над получением собственной лицензии архитектора.
— Это будет отличный сезон, — сказала я папе.
Каждое лето, с тех пор как мне исполнилось шестнадцать, я работала в «Адэре», обычно в нашем маленьком садовом центре (прим. ред.: садовый центр — это предприятие розничной торговли, которое продает растения и сопутствующие товары для домашнего сада в качестве основного бизнеса. Это развитие концепции розничного питомника растений, но с более широким ассортиментом продукции для выращивания на открытом воздухе и удобствами на территории). В этом году мы с папой занимались ландшафтным дизайном, и я надеялась, что у меня будет несколько собственных мелких клиентов, чтобы начать составлять портфолио.
— Да, это будет отличный сезон. — Он обнял меня крепче. — Я только что предложил Маверику работу.
— Что? — Моя челюсть упала на газон. — Повтори?
— Я предложил Маверику работу.
— Нет, ты этого не сделал. — Краска отхлынула от моего лица.
Папа знал, как я отношусь к Маверику. Он знал, что мы не могли находиться в одной комнате без ссор. И он предложил ему работу?
— Почему?
— Стив. — Он подошел ближе и положил руки мне на плечи. — Выслушай меня. Это был тяжелый год для Маверика. У него впереди еще один сезон с «Дикими котами», так что это не скоро. Он не хочет работать этим летом, учитывая футбол и все, что происходит с Мередит. Но после того, как он закончит учебу, было бы неплохо, чтобы кто-то руководил бизнес-аспектами сада. Возможно, стоит подумать о расширении садового центра.