Биологического отца Боуди не было рядом. Черт возьми, его имя было практически под запретом под этой крышей. Но у этого парня не было недостатка в положительных мужских образцах для подражания.
— Тогда, похоже, у нас сегодня много поводов для празднования. — Папа поднялся со стула и протянул руку, чтобы помочь маме встать. — Мы начнем готовить ланч. Бургеры и сосиски. Отличный пир, Маверик.
— Спасибо, Деклан. — Мав улыбнулся.
— Я помогу. — Мэйбл встала, наконец-то освободив пространство между нами.
Как только она ушла, Маверик взял меня за руку, обхватив большими пальцами костяшки моих.
Мередит долго смотрела на нас, затем опустила подбородок, и слезы потекли по ее щекам.
— Мама?
Она шмыгнула носом, отмахиваясь.
— О, я просто немного более эмоциональна, чем обычно. Не подумайте ничего такого. Но я бы не отказалась от свежей воды. И в твоей старой спальне есть коробка с вещами, которые я разобрала на этой неделе, чтобы ты решил, выбросить их или оставить. Может быть, ты мог бы отнести ее вниз.
В общем, ей нужно было побыть одной.
Я переплела свои пальцы с пальцами Маверика и встала, помогая ему подняться на ноги.
— Я принесу воду. А ты возьми коробку.
Он кивнул, его горло дернулось, когда он с трудом сглотнул. Затем мы оставили Мередит и Монти одних, дав им несколько минут передохнуть.
Я заставила себя улыбнуться, когда зашла на кухню и наполнила водой один из стаканов Мередит, пока мама, папа и Мэйбл суетились вокруг, доставая из холодильника и кладовой продукты для ланча.
Когда я решила, что дала Мередит достаточно времени, я направилась обратно в гостиную, собираясь завернуть за угол, когда услышал, как она разговаривает с Монти.
— Теперь я могу уйти, — сказала она. — Я не хотела уходить, пока они были одни. Я так устала, Монти.
— Я знаю, дорогая. Знаю.
Мое сердце разбилось на тысячу кусочков. Это было так больно, как никогда. Больнее, чем я могла вынести.
Но, по крайней мере, Маверик ничего не слышал.
Я сделала глубокий вдох, сморгнула слезы, затем выпрямилась, собираясь принести воду. Но скрип пола позади меня заставил меня обернуться.
Маверик стоял позади меня, сжимая в руках пластиковую коробку с крышкой цвета лайма. Кровь отхлынула от его лица. В его взгляде было столько печали, что осколки моего сердца превратились в пыль.
Он тоже слышал их разговор.
Я потянулась к нему.
Только он уже ушел, направляясь к двери, чтобы поставить коробку у входа. Он надел ботинки и, прежде чем я успела его остановить, выскочил за дверь и направился через лужайку к своему грузовику.
Я погналась за ним на улицу.
— Маверик, подожди.
Он этого не сделал.
Не оглядываясь, он забрался в свой грузовик и уехал.
— Черт. — Я стояла на крыльце и смотрела, как его задние фары исчезают за углом. Затем я подождала, надеясь и желая, чтобы ему просто понадобилось несколько минут побыть одному.
Но когда улица осталась пустой, я вздохнула и развернулась, чтобы вернуться в дом.
Я даже не заметила, что была на крыльце не одна.
— Это изменит его. — Мередит подкралась ко мне, выглядя так, словно собрала все свои силы, чтобы выйти на улицу.
В ее взгляде появилось то же беспокойство, которое я видела в себе этим утром.
— Я не знаю, что делать, — сказала я.
— Сначала будет только хуже, прежде чем станет лучше. Я не знаю, притворяетесь ли вы двое все еще ради меня. Если да, то вы проделываете огромную работу, потому что это кажется настоящим.
Это было по-настоящему. По крайней мере, для меня. Это была еще одна часть разговора, который мы с Мавериком должны были провести, но еще не провели.
— Перерастет ли это во что-то настоящее или это все еще только ради меня, не разочаровывайся в нем, Стиви. Он отдалится. Просто он такой, какой есть. И я сомневаюсь, что он отнесется к этому хорошо. Но не отказывайся от него.
Я подняла мизинец.
— Клянусь.
Глава 22
Маверик
После проигрыша всегда было тихо. Вся команда была в плохом настроении.
А может, это только у меня так было.
Я был раздражительным и сварливым целую неделю, и мое настроение только ухудшалось от каждого обеспокоенного или настороженного взгляда. Все ходили вокруг меня на цыпочках; так было уже несколько месяцев. И это выводило меня из себя.
Ни для кого не было секретом, что у мамы рак. Несколько дней назад один из парней спросил меня в раздевалке, как у нее дела. Это было не их дело, и вместо того, чтобы послать его к черту, я совершил ошибку, ответив: «Не очень».
Парень на переднем сиденье автобуса, второкурсник, который играл в защите, жалостливо улыбался мне каждый раз, когда встречался со мной взглядом. Еще немного, и я, черт возьми, сойду с ума.
— Маверик. — Раш коснулся моего локтя своим.
— Что? — огрызнулся я.
— Я слышу, как скрипят твои зубы. — Он был единственным, кто не боялся моего дерьмового настроения. Даже Стиви отступила, когда я повел себя как мудак.
Я разжал челюсти.
— Я ненавижу проигрывать.
— Я тоже. Но это игра вне конференции и на деньги.
Мы приехали в Орегон, чтобы побороться со школой «ФБС», чтобы они могли зафиксировать победу в своем послужном списке, а «Штат Сокровищ» — получить денежный приз. Здраво рассуждая, я понимал, что это беспроигрышный вариант. Но сегодня вечером я не чувствовал себя таким уж рациональным.
Я был на взводе с воскресенья, с тех пор как услышал, как мама сказала папе, что готова умереть.
В глубине души я понимал, как тяжело и изматывающе для нее было бороться. Но это было похоже на то, что она сдалась. Может, она и была готова, но я, черт возьми, уверен, что нет.
Мне нужно было, чтобы она дожила до Рождества, чтобы я мог купить ей пушистое одеяло, а Мэйбл — одинаковые носки для всех нас. Мне нужно было, чтобы мама дожила до тех пор, пока у меня не появятся собственные дети, чтобы они знали, что их бабушка была живым, дышащим ангелом на этой земле.
Где, черт возьми, было наше чудо?
Я еще не мог потерять ее. Я не мог этого сделать.
Я снова начал скрежетать зубами, усиливая головную боль, с которой боролся по дороге домой.
Раш вздохнул, вероятно, почувствовав, как напряжение покидает мое тело, но отпустил его, когда мы заехали на парковку полевого дома.
В тот момент, когда колеса автобуса остановились, я сорвался со своего места, пронесся мимо всех, кто сидел впереди, чтобы выйти. Я забрал свою сумку из камеры хранения и, не заглядывая в свой шкафчик внутри, направился к своему грузовику.
Завтра я разберусь со своей экипировкой, но сегодня вечером мне нужно было покончить с футболом.
Я не ожидал, что почувствую что-то подобное, но это не отвлекало меня так, как несколько недель назад.
Занятия начались всего десять дней назад, и этого было недостаточно, чтобы отвлечь меня от мыслей о маме. Единственный раз, когда я по-настоящему переставал думать о ней, это когда я был со Стиви.
Так что я побросал свои пожитки на заднее сиденье и поехал к ней домой. Припарковавшись на подъездной дорожке к ее дому, я вздохнул с облегчением, когда, прежде чем я успел заглушить двигатель, открылась входная дверь.