Стиви стояла на пороге, ее лицо было чистым, а волосы собраны в беспорядочный узел. На ней были пижамные шорты и термоводолазка с длинными рукавами. Впервые за несколько часов мои плечи расслабились. Челюсть расслабилась, и я набрал воздуха в легкие.
— Привет, — сказала она, когда я подошел к двери.
— Привет.
— Мне жаль.
Я пожал плечами.
— Это была игра все конференции.
— И что? — Она фыркнула, отходя в сторону, чтобы я мог войти. — Все равно проигрывать — это отстой.
Вот почему она была идеальной. Потому что она точно знала, что я чувствую. В спорте. С мамой.
Мне не нужно было ничего объяснять. Она уже все знала.
— Да, это так. — Я притянул ее к себе, вдыхая сладкий аромат флёрдоранжа, цветов и Стиви.
Она прижалась ко мне на несколько мгновений, прижавшись щекой к моему сердцу.
— Ты поговорил со своей мамой?
— Да. Я позвонил ей после игры.
Она отнеслась к проигрышу легкомысленно, сказав, что это не имеет значения. Но если мы проиграли в последней игре, которую она смотрела, я буду злился десятилетиями.
По крайней мере, они позволили мне остаться позиции плейскикера. Я набрал наши единственные очки. Два забитых мяча. Мы проиграли со счетом 6:35.
— Ты в порядке? — Стиви отодвинулась.
Совсем чуть-чуть.
— В порядке.
Она насквозь видела мою ложь и одарила меня одной из тех грустных улыбок, от которых мне хотелось кричать.
— Маверик.
— Не начинай, ладно? Не сегодня, — огрызнулся я и тут же пожалел об этом, когда она убрала руки с моей талии.
Она отступила назад и скрестила руки на груди.
— Прости. — Я приподнял пальцем ее подбородок, затем наклонился, чтобы поцеловать ее в губы. Но прежде чем я успел коснуться ее губ, она отвернулась. Мои губы коснулись ее щеки.
— Я пытаюсь поговорить с тобой, а не просто запрыгнуть в постель.
— А я, блять, не хочу разговаривать, Стиви. — Я отстранился, проводя рукой по лицу. — Я хочу лечь в твою постель и трахаться, пока мы оба не потеряем сознание. Так ты хочешь оргазм сегодня вечером или нет?
Слова слетели с моих губ автоматически, плохое настроение сочилось из меня, как яд. Это сопровождалось мучительным сожалением, которое только усугубляло ситуацию. Что, черт возьми, со мной не так?
Ноздри Стиви раздулись, что я не часто видел в последнее время. Я не пропускал такое. Но, в отличие от меня, она сохраняла хладнокровие, хотя сегодня вечером я зашел слишком далеко.
Она собиралась заставить меня заплатить за это. Справедливо.
— Ты не должен вести себя со мной как придурок. Не тогда, когда я беспокоюсь только о тебе. Нам не обязательно разговаривать. Но ты не должен говорить то, о чем, я уверена, потом пожалеешь.
Блять. Она была права. Мы оба знали, что она была права.
Я потер лицо обеими руками, желая вернуть все назад. Желая, чтобы у меня не было ощущения, что в груди зияет кровоточащая рана. Желая, чтобы она не болела так чертовски сильно все это время. Желая, чтобы у меня не было ощущения, что я вылезаю из кожи вон.
Хотелось бы, чтобы я не был так зол.
Это было несправедливо. Это было чертовски несправедливо. И я ничего не мог сделать, чтобы это исправить. Ярость закипала все сильнее и сильнее. Сегодня вечером все казалось настоящим, отчего я нервничал и был напряжен.
— Я еду домой, — сказал я ей.
— Хорошая идея. — То, как она это сказала, как будто сама бы меня выгнала, только усугубило ситуацию.
— Хочешь со мной? — спросил я, хотя знал ответ. И знал, что это приведет к ссоре.
Но, похоже, я не мог остановить поток этого яда. Мне нужно было дать выход своему гневу. Обычно это был футбол или секс. Без того и другого я нарывался на ссору.
Когда она подняла глаза, ее лоб был нахмурен.
— Что?
— Ты никогда не спишь у меня дома.
— И ты знаешь почему, — процедила она сквозь зубы. — Тут я пас.
Если бы в ее постели было столько же мужчин, сколько в моей — женщин, мне бы тоже было чертовски трудно оставаться здесь.
— Рад видеть, что ты справилась со своей ревностью, — невозмутимо ответил я.
— Невероятно. — Она усмехнулась. — Ты серьезно пытаешься затеять ссору сегодня вечером, не так ли?
Именно.
— Спокойной ночи, Стив.
В ее карих глазах вспыхнул огонь, когда я бросился к двери.
Но на этот раз последнее слово осталось за мной. На вкус это было горько, как пепел на языке.
Сев за руль, я не сразу завел мотор. Я понял, что мне стоило извиниться. Пойти домой, поспать на диване, а завтра проснуться и начать все сначала.
Мы не могли расстаться, пока мама не…
Мы не могли расстаться.
Но я не доверял себе, чтобы не наговорить еще какой-нибудь ерунды, о которой сразу же пожалею. Поэтому я поехал прочь, петляя по пустынным темным улицам Мишна, пока не оказался дома.
Когда я вошел в дом, Фэй и Раш лежали на диване, а Ралли спал на плече у Раша.
— Привет. — Я вздернул подбородок.
— Я думал, ты у Стиви, — сказал Раш.
— Только что ушел.
Фэй и Раш переглянулись, когда я проходил мимо гостиной.
— Это так чертовски раздражает, когда вы двое ведете свои безмолвные разговоры.
— Маверик, — предупредил Раш.
Что ж, если сегодня я намеревался затевать ссоры, с таким же успехом к ним можно было добавить своего лучшего друга и свою девушку. Если Стиви все еще остается моей девушкой после сегодняшнего вечера.
Стала бы мама сильнее бороться за то, чтобы остаться со мной, если бы мы со Стиви расстались? Перестала бы она говорить папе, что готова умереть?
Боже, мне хотелось закричать. Но если бы я закричал, это разозлило бы Раша и разбудило Ралли, что разозлило бы Фэй. И с каждым шагом по направлению к моей спальне гнев таял.
На смену ему приходила глубокая печаль.
— Мав, — голос Фэй был мягким. Нежным.
Когда я замедлил шаг и обернулся, она была в коридоре.
С Ралли.
Прежде чем я успел сказать ей, что сейчас неподходящее время, что я не в настроении разговаривать, она сунула своего сына мне в руки и отступила на шаг, чтобы я не мог просто вернуть его обратно.
Я взял его поудобнее, прижимая к себе.
И когда я выдохнул, часть боли исчезла.
— Ты знаешь, я понимаю, через что ты проходишь, — сказала она.
В прошлом году умерла ее мать. Они не были близки, не так, как я и моя мама. Но это все равно была ее мать. Фэй тоже видела, как она умирала от рака.
— Да, — сказал я, опуская взгляд на Ралли.
У него были рыжие волосы, как у Фэй, но в остальном, я думал, что он похож на миниатюрную версию Раша. Его темные ресницы были идеальными полумесяцами на фоне гладких щек.
Еще один выдох. Еще одна частичка печали улетучилась.
— Он хороший слушатель, — сказала она. — Особенно когда спит. Думаю, ты мог бы присмотреть за ним, пока мы с Рашем принимаем душ?
Я кивнул, покачиваясь из стороны в сторону и не сводя глаз с маленького мальчика.
— Да. Я был бы рад.
— Спасибо. — Она коснулась пухлой ручки своего сына и исчезла в коридоре.
К тому времени, как я доплелся до дивана и скинул обувь, устраивая Ралли на сгибе своей руки, наверху включили воду.
Он мог бы лежать в кроватке, если они хотели побыть наедине. Завтра я должен буду поблагодарить Фэй. Давление в моей груди ослабевало с каждой минутой, пока этот ребенок был у меня на руках.