— Я нервничаю.
— Все будет в порядке, Маверик.
— Но что, если…
— Это правильное решение. Ты справишься с этой работой.
Его заверения были такими же, как и у Стиви. Либо они оба говорили мне правду.
Либо она подготовила его к этому звонку.
— Спасибо.
Он усмехнулся.
— Позвони мне позже. Я хочу услышать, как все прошло.
— Принято. Ужин еще в силе?
— Я принесу пиццу в семь.
— Ладно. Не забудь…
— Я знаю, знаю. Я закажу фирменную пиццу для Стиви. Удачи.
— Пока. — Это помогло. Но недостаточно. Когда я заехал на парковку полевого дома, меня все еще тошнило.
Проработав два года в «Оуксе», я почувствовал себя почти предателем, перейдя в другой офис. Но мой преемник был вполне способным человеком. Он только что переехал в Мишн, подыскивая город поменьше, чтобы растить своих детей, после успешной тренерской карьеры в Лас-Вегасе.
Но я буду скучать по своим ученикам. Я буду скучать по привычному распорядку дня. Я буду скучать по тому, что каждый день вижу мамину фотографию в холле.
Стиви ожидала этого. Она взяла с собой нашу с мамой фотографию в рамке, чтобы поставить на угол моего стола. Она лежала у меня в рюкзаке вместе с фотографией, сделанной в день нашей свадьбы.
Мы поженились в декабре, в канун Нового года, полтора года назад. Она была безупречна в шифоновом платье с оборчатой юбкой. У нас была грандиозная вечеринка в мерцающих огнях, с шампанским и тортом.
В тот день не было необходимости в успокаивающих телефонных звонках. В глубине души я знал, что мы со Стиви созданы друг для друга. Что, черт возьми, это значило, что я не мог открыть дверь и приступить к новой работе?
— Это ошибка, мам? — спросил я, уставившись на полевой дом.
За эти годы я провел много времени, разговаривая с мамой. Если я слушал достаточно внимательно, она всегда находила способ ответить.
Двигатель все еще работал, когда у капота моего грузовика появилась фигура.
Форд уставился на меня, приподняв брови. Затем он дернул подбородком, чтобы я выходил.
И я вышел.
— Доброе утро, — сказал он. — Странно быть здесь?
— Немного, — признался я.
— В первый день я тоже так себя чувствовал. — Он хлопнул меня по плечу, почти толкнул, как будто знал, что мне это нужно, чтобы начать переставлять ноги.
Следующие несколько часов прошли в хлопотах по оформлению документов в отделе кадров и повторных знакомствах с людьми, которых я уже знал, и с лицами, которые я видел в студенческие годы. Затем Форд повел меня в мой новый офис, включив свет.
— У нас встреча тренеров через полчаса в конференц-зале. Я дам тебе возможность устроиться здесь. Увидимся позже.
— Спасибо, тренер.
— Форд, — поправил он.
— Это займет у меня некоторое время.
Он усмехнулся и вышел.
Мне почти нечего было распаковывать, но я расставил свои фотографии и устроился в кресле, представляя, каково это — быть тренером «Диких котов штата Сокровищ».
Трахните меня. Я был тренером «Диких котов».
Я улыбнулся так широко, что у меня заболели щеки.
— Тренер. — Раздался стук в дверь, прежде чем поток парней заполнил мой кабинет.
— Привет. — Я встал со стула, улыбаясь игрокам, которые когда-то были моими товарищами по команде. Ребята, которые были новичками и второкурсниками.
Один из них, начинающий игрок, начал медленно хлопать в ладоши.
— Тренер. Тренер. Тренер. Тренер.
Скандирование стало громче. Быстрее. Пока все они практически не начали кричать от восторга.
— Тренер! Тренер! Тренер! Тренер!
Я рассмеялся. Я смеялся, пока у меня не заболели бока.
Хорошо, мам. Я понял тебя.
Предельно ясно.
Два года спустя…
— Маверик. — Ногти Стиви впились мне в плечи, когда она обхватила меня ногами за талию, ее киска трепетала вокруг моего члена.
Неважно, сколько раз я слышал свое имя в этом хриплом вздохе, сколько раз я терялся в ее теле, этого никогда не будет достаточно.
— Ты чертовски хороша. — Я входил в нее, двигая бедрами с каждым толчком.
— Жестче.
Блять. Да. Когда моя жена отдавала мне распоряжения в спальне, я прислушивался.
Она подняла руки и прижала ладони к спинке кровати, когда я начал двигаться жестче. Быстрее.
— Я сейчас кончу. — Она предупреждающе захныкала, а затем прервалась, выгнув спину, она закричала и запульсировала на моей длине.
Мне удалось сделать еще несколько толчков, прежде чем напряжение в основании моего позвоночника стало невыносимым, пока каждая мышца не напряглась, перед глазами не вспыхнули звезды, и я с ревом кончил, изливаясь в нее.
Мы рухнули кучей потных тел и бешено колотящихся сердец.
Подушки исчезли, они валялись где-то на полу. Как и одеяло. Это не имело значения. Она прижалась ко мне своим обнаженным телом к моему.
— Три раза? — Я тяжело дышал, описывая круги на ее пояснице. — Ты что-то хочешь мне сказать?
— Я не знаю. — Она прикусила губу, приподнимаясь, чтобы посмотреть на меня.
— У тебя есть?
Она кивнула.
— Тогда сходи пописай на палочку. — Я шлепнул ее по голой заднице.
Она хихикнула, распутывая наши ноги, чтобы встать с кровати. Она откинула со лба свои длинные волосы и на цыпочках прошла в ванную, закрыв за собой дверь.
В последний раз, когда она хотела секса три раза за одну ночь, она была беременна Суэйзи.
Я подкатился к прикроватной тумбочке и включил радионяню. Мой мальчик крепко спал в своей кроватке, завернувшись в одеяло и подняв крошечные кулачки над головой.
Он спал, как его мать.
И он был похож на меня.
Возможно, со временем это изменится. Ему было всего полтора года. Но у него были мои глаза и рот. Папа нашел несколько старых детских фотографий, и, если сравнить их с фотографиями нашего сына, они получились почти идентичными.
Возможно, наш следующий ребенок будет похож на Стиви.
Боже, я надеялся, что она беременна. Мы этого не планировали, и, хотя мысль об этом пришла всего несколько минут назад, я этого хотел.
Я встал с кровати. Когда я открыл дверь в ванную, Стиви завязывала халат на талии.
— Может, нам установить таймер? — Я снова прижал ее к груди, уставившись на белую палочку на столешнице.
— Может.
Но никто из нас не пошевелился. Мы стояли и смотрели на эту палочку.
— Если это будет девочка, мы назовем ее Мередит, — сказала Стиви.
Она говорила то же самое, когда была беременна Суэйзи.
Когда мы были в этой же ванной и смотрели на другую белую палочку. Ждали, пока на крошечном экране высветится одно-единственное слово.
Беременна.
Восемь месяцев спустя…
— Ты уверена, что с тобой все в порядке? — спросил я Стиви.
— Я в порядке. — Она нахмурилась. — Иди. Тренер. И, ради всего святого, перестань колебаться.
Этому никогда не суждено было случиться. Уж точно не тогда, когда она была на девятом месяце беременности, и перенашивала уже два дня и весь день чувствовала себя неважно.
— Ты уверена, что…
— Если ты еще раз спросишь меня, уверена ли я, что со мной все в порядке, я закричу.
— Ты думаешь, это схватки?
— Маверик. — Ее ноздри раздулись.