Если улыбка его была обворожительной, то смех просто возбуждал.
— Всегда, — ответила она. — Жизнь слишком коротка, и попробовать стоит многое.
Слова ее повисли в воздухе.
— Вы и правда верите в сказанное? — спросил Кэл. — Именно так и была зачата Кит?
Ее улыбка растаяла.
— Напоминает заколдованный круг, верно? О чем бы мы ни говорили, мы все равно возвращаемся к тому, ради чего сюда пришли.
— Знаете, что поражает меня больше всего? Вы похожи на Кит, превратившуюся в женщину. Вы много страдали — не думайте, что я не понимаю этого, — и прошлое делает вас еще прекраснее. Вы очень красивы, великолепно сложены... Ваши волосы, шелковистая, нежная кожа, синие, как океан, глаза, фигура... — Кэл окинул ее быстрым взглядом с ног до головы. — Она сведет с ума любого мужчину. — Он провел рукой по волосам. — Дьявол! У меня ведь и в мыслях не было говорить вам ничего подобного! Но в вас есть что-то, что заставляет меня собрать все существующие правила в охапку и выбросить в окно. Отшутиться ей опять не удалось.
— Правила есть не только у вас. И мы не должны забывать о них ради вашей дочери. Вашей и моей.
— Думаете, я не понимаю? — буркнул он.
Она замолчала. В поведении и словах Кэла чувствовалось нечто необычное. Сила, вот что. Сила его слов, одновременно повергавших в шок и вливавших в душу радостное блаженство. И еще ее привлекало его тело. Рост, мускулатура... Еще ни один мужчина не волновал ее так, как он.
Будь осторожна, Марни, будь осторожна. Тебе нужна Кит, а не ее отец.
Марни пошла вперед, к воде, раздвигая прибрежный кустарник.
Кэл прав — пройтись не мешало.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Каменистый берег и зеленовато-голубые волны, набегавшие друг на друга... Они того же цвета, что его глаза, подумалось Марни. И мои тоже.
Кэл нагнулся, поднял небольшой камешек и швырнул в воду. Камешек прошлепал по поверхности воды, раз пять, прежде чем уйти в глубину.
— Кит любит так делать, — отстраненно произнес он. — У нее это выходит гораздо лучше. Можно сказать, у нее талант.
Он повернулся к ней, лицо у него было мрачным.
— Я знал, что сегодня у нее контрольная по математике, поэтому вчера, когда она хотела пойти гулять с подружками, оставил дома, учить уроки. И знаете, что она мне сказала? Мать не заставила бы ее, сидеть и зубрить материал, который она и так знает наизусть. Пару месяцев назад мы ходили к психологу, но она и рта не раскрыла. Жена моего лучшего друга пыталась найти к ней подход — результат тот же. Обычно я уезжаю три или четыре раза в год — я отказался от поездки, думая, что нужен ей здесь. — Он нервно усмехнулся. — Я нужен ей не больше, чем дырка в голове. Она ненавидит меня. Ненавидит за то, что я жив, а Дженнифер умерла.
Что-то сжалось в груди Марни.
— Кит показалась мне счастливой, когда я видела ее с подружками. Она сказала Лизи, что вы заставили ее заниматься, но никакого возмущения по этому поводу не выказала.
— Я предупредил ее, что она уйдет из баскетбола, если отметки не улучшатся. Она их лучший нападающий, и довод был железный. Она даже...
Кэл запнулся, поднял с земли еще один камешек и бросил в воду. Бросок оказался неудачным — с глухим шлепком камень ушел подводу.
— Даже что? — спросила Марни. Он пожал плечами и отмахнулся.
— Неважно. Расскажите лучше, как все произошло. Вашу историю.
Она вздрогнула.
— Зачем? Разве мой рассказ поможет мне снова увидеть Кит?
— Скорее, поможет мне понять вас.
Она вздохнула.
— Мы с Тэрри были друзьями еще в школе. Большинство детей ненавидели меня или просто обходили стороной, опасаясь моей матери: ей принадлежала фабрика, и каждый, кто жил в нашем городе, зависел от нее. Маленький городок, особо не разбежишься. Но у меня были несколько подружек и Тэрри, так что, в общем, мне жилось неплохо.
— Вы любили друг друга?
— Тэрри и я? Нет! «Лучшие в мире друзья» звучит несколько банально, но именно так и было. До той ночи, после выпускного школьного вечера. Мы с матерью здорово поссорились. Она не хотела отпускать меня с ним — он был сыном мельника. Она заперла меня в моей комнате, но я выбралась через окно и убежала.
— На каком этаже находилась спальня?
— Я бы очень хотела, чтобы вы меня не перебивали, — проговорила Марни немного раздраженно. — На втором этаже. Какое это имеет значение?
— Вы прыгнули?
— Спустилась по дереву, которое росло рядом.
— Не любите, когда вами командуют, да?
— Именно. Итак, мы пошли на танцы. Там я приняла на пару коктейлей больше, чем следовало, а потом мы поехали к озеру, посмотреть на луну. Дальше, я думаю, все ясно. — Она вздохнула. — Большая ошибка. Я говорю даже не о беременности, а о сексе. Он положил конец хорошей дружбы, от нее осталось лишь воспоминание. Мы бегали друг от друга следующие несколько месяцев, как от чумы.