Она усмехнулась.
‒ Наблюдая, как ты получаешь как минимум двадцать телефонных номеров, просто стоя там в баре сегодня вечером, думаю, что могу представить, как это может быть.
‒ Баст и я всегда соревновались, чтобы увидеть, кто из нас смог собрать больше номеров за ночь.
‒ И кто же всегда побеждал?
‒ Черт возьми, Баст всегда побеждал с огромным отрывом. ‒ Она посмотрела скептически, что заставило меня рассмеяться. ‒ Ты еще не познакомилась с Бастом по-настоящему. Поймешь, когда встретишься с ним.
‒ Так, Баст ‒ игрок, Бакс ‒ адски пьяный задира…
‒ На самом деле он не задира, просто... он футболист. Бакс грубый по натуре.
Я только что осознал, что мы приближались к возвышенности.
‒ Потом идет еще Брок. Он пилот. Он и Бакстер ‒ это то, что вы называете ирландскими близнецами, родившимися с разницей в двенадцать месяцев. Брок... он... я не знаю, как его описать. Наверное, самый красивый из всех нас и самый консервативный. Брок был студентом, круглым отличником, президентом класса, тем, кто копил деньги на оплату собственных летных уроков.
‒ Я думала, что двое других ‒ близнецы, которые играют на сцене?
‒ Да, идентичные близнецы. Канаан и Корин, ‒ я взглянул на Мару. ‒ Ты когда-нибудь слышала о группе под названием «Bishop’s Pawn»?
Она кивнула.
‒ Конечно. Однажды я видела, как они играли в Лос-Анджелесе. ‒ Я увидел, как на нее снизошло озарение. ‒ Подожди-ка, это они? Твои братья ‒ это «Bishop’s Pawn»?
‒ Это они.
Я чувствовал странную гордость, что она слышала о них. В смысле, я знал, что близнецы талантливы и что добились больших успехов, но когда какая-то девушка, которую вы только что встретили, слышала о них, видела, как они играют? Это заставляет понять, насколько они знамениты на самом деле.
‒ Они довольно круты и безумно хороши. Близнецы устроили потрясающее шоу. Мы с Клэр пришли вместе, у нас были длительные выходные в Лос-Анджелесе. ‒ Когда мы добрались до возвышенности, с которой открывался потрясающий обзор, она пошла быстрее, оставив меня позади. ‒ Вау... теперь то, что я вижу ‒ это потрясающе.
‒ Прекрасный вид, правда?
Справа под нами раскинулся Кетчикан, прямо напротив был остров Гавина, а массивная горная масса укрывала нас мрачными тенями ночи. На краю обрыва был поставлен забор, мы прислонились к нему и уставились на скопление мерцающих огоньков внизу и звездный свет, отражающийся на ряби воды.
‒ Так. ‒ Она натянула капюшон толстовки на голову, ощущая, как прохладный ветерок трепал ее волосы. ‒ Себастиан, ты, Бакстер, Брок, Канаан и Корин…
‒ Вообще-то, Брок старше на год, ‒ поправил я. ‒ Лусиан следующий после Бакса, и он сильно отличается от всех нас. Он бросил старшую школу, когда был десятиклассником, кажется. Лус хотел работать на рыбацких лодках. Папа заключил с ним сделку при условии, что тот получит аттестат старшей школы к восемнадцати годам, он сможет работать с сетями, а не ходить в школу. К семнадцати годам у Лусиана уже был этот аттестат в рюкзаке, и как только он его получил, уехал. Брат получил место на танкере и в итоге оказался неизвестно где. Он как странный кот, который гуляет сам по себе. Тихий, собранный, и... как бы это сказать? Мудрый не по годам, наверное. Просто... его трудно познать.
‒ Значит, Ксавьер самый младший?
‒ Да. Ксавьер... он гений, в буквальном смысле. Он создает роботов и изучает квантовую физику ради удовольствия, читает по сотне страниц в течение часа... он окончил среднюю школу в шестнадцать, получил полную стипендию в Стэнфорде по академическим дисциплинам и футболу. Я почти уверен, он будет следующим Эйнштейном или Хокингом.
Мара повернулась боком к забору, чтобы посмотреть на меня.
‒ Остался только ты.
Я пожал плечами, не зная, куда она клонит.
‒ Да, я.
Она колебалась, раздумывая, а я молчал, давая ей время обдумать свои мысли.
‒ Я знаю, что сбежала прошлой ночью, или утром, или что-то вроде этого.
Я кивнул.
‒ Ты вроде как «сделала ноги».
Она глянула вниз, ковыряя в дереве перила.
‒ Да, ну, это что-то вроде как моего образа поведения, и я...
‒ Что включает этот твой образ поведения? Просто чтобы прояснить ситуацию.
‒ Переспать с кем-нибудь после бара и уйти рано утром, пока он не проснулся. Никаких обязательств, никаких странностей.
Я кивнул.
‒ Так же, как и в этот раз, по большей части. Хотя я не против завтрака, если она вроде как согласна.