‒ Ладно, ‒ ответила я, прослеживая логику в его пояснении. ‒ А как ты узнал, где я остановилась?
Он вздохнул.
‒ Я тебе рассказывал, что Ксавьер ‒ «ас» в том, что касается всего научного или электроники, помнишь? Ну, он также мастерски ладит с компьютерами. Поэтому нашел твое имя в реестре прибывающих рейсов, а потом отследил до отеля. Не уверен, как это у него получилось, но он это сделал.
‒ И с чего бы это тебе понадобилось знать мое местонахождение? ‒ Я скептически уставилась на Зейна. ‒ Это слегка смахивает на... нездоровую заинтересованность.
Он погладил ладонями мои бедра.
‒ Не был готов отпустить тебя прошлой ночью. Хотел найти. И выяснить, могли бы мы провести еще время вместе.
‒ Подразумеваешь, еще разок переспать?
Он расплылся в улыбке.
‒ И это тоже, какой смысл отрицать очевидное? ‒ Руки Зейна путешествовали по изгибу между бедром и тазовой костью. ‒ Я не преследовал тебя. Просто хотел найти до твоего отъезда, и посмотреть... дашь ли ты мне еще один шанс.
‒ Что еще интересного ты обо мне выяснил? ‒ спросила я.
‒ Ничего, клянусь. ‒ Капли дождя стекали вниз по его подбородку, лбу, словно бисер, украшали его волосы, но, казалось, он этого не замечал или ему было все равно. ‒ Только номер твоего рейса и название отеля.
‒ Получается, если бы ты не нашел меня в баре, то пришел бы на поиски сюда?
Зейн пожал плечами.
‒ Скорее всего.
‒ А если бы ты узнал, что я поднялась в номер с кем-то еще?
Его глаза слегка потемнели, словно ему не совсем понравилось данное предположение.
‒ Я рассматривал такой вариант. Если бы я увидел тебя с кем-то, то... ну, хотел бы сказать, что оставил бы тебя в покое, но, вероятно, это было бы ложью.
Я склонила к нему голову.
‒ Неужели?
Он вытер лицо, смахивая дождевые капли с глаз.
‒ Я бы все равно попытался поговорить с тобой. Чтобы ты отшила того придурка, с которым познакомилась.
‒ А если бы он не был придурком? ‒ Теперь я давила на него, слегка дразня, но также отчасти... оценивая его реакции, исследуя его барометр ревности.
‒ Если он не я, то он придурок, ‒ настаивал Зейн, а на его губах играла самоуверенная улыбка.
‒ Правда? ‒ Я щелкнула его по носу. ‒ Вы, сэр, слишком самоуверенны в себе.
Он поймал мой палец и легонько прикусил.
‒ Мы это уже выяснили. Да, я такой, но это же недалеко от истины? ‒ Он вертикально прижал наши руки ладошками друг к другу, словно сравнивая их размеры: его руки такие большие, что он мог спокойно сжать пальцы поверх моих. ‒ У тебя есть что скрывать, Мара Куинн? ‒ Его голос звучал игриво и дразняще.
Мне нужно было отнестись к вопросу спокойно, парировать колкостью, чтобы отвлечь внимание. Вместо этого я отреагировала, как идиотка.
‒ Это тебя не касается, ‒ рявкнула я. Резко встав с мотоцикла, направилась к двери отеля.
‒ Это была шутка, ‒ заявил Зейн, пребывая в полном спокойствии и оставаясь верхом на байке. ‒ Но, очевидно, я задел за живое.
Я остановилась и повернулась на пятках.
‒ Да что ты говоришь.
Он просто смотрел на меня, сидя на мотоцикле, невозмутимо.
‒ Заметила, что я не давлю? Также, я не давил после того комментария о твоем отце.
‒ Он прошелся рукой по голове, смахивая назад капли дождя. ‒ Ты ни черта не должна мне рассказывать. Я не спрашиваю сейчас и не собираюсь спрашивать в будущем. Детка, захочешь поделиться, я весь во внимании. Не хочешь говорить? Тогда я с этим полностью согласен, мне все равно. У всех нас есть дерьмо, о котором не хочется рассказывать, и у меня тоже. Если ты ожидаешь, что я... не знаю... буду осуждать или потребую открыть самые сокровенные тайны прям с ходу, то ты ошибаешься.
Я снова подошла к мотоциклу.
‒ Извини, Зейн, просто...
Он приложил большой палец к моим губам, заставляя меня замолчать, и потом поцеловал в уголок рта.
‒ Хочешь поговорить об этом?
Я покачала головой.
‒ Нет.
‒ Значит пропустим. Все нормально. ‒ Он улыбался. ‒ Кроме того, мне приходит на ум более приятное использование твоего ротика, чем пустые разговоры.
Я не смогла сдержать глупую улыбку, которая расплывалась на моих губах, а затем прикусила его палец, также как и он сделал с моим.
‒ Я уже его применила.
‒ Я имел в виду поцелуй. ‒ Он обхватил ладонью мой затылок и прошептал прямо у моих губ: ‒ Мелко мыслишь, женщина.
Я рассмеялась и почувствовала его губы напротив моих, его тепло проникало в меня, запах мокрой кожаной куртки завладел моим обонянием. Он поцеловал меня так, словно это был последний поцелуй, пылко и страстно, с нотками нужды и отголоском отчаяния, его руки обвились вокруг моей талии и притянули поближе, а затем его ладони скользнули вниз и обхватили мои бедра.