Но вот, наконец, после долгих лет терпения и притворства, счастье улыбнулось молодому честолюбцу. Отношения сэра Джона и Гарри разладились, когда последний примкнул к сторонникам независимости Америки. Арнольд чуть не сошел с ума от радости, когда Гарри бежал из дому в армию генерала Вашингтона. Он знал, что виконт Шелтон — настоящий аристократ и не простит сыну измены своему королю. Так и случилось. Через несколько дней после отъезда Гарри старый Шелтон объявил Арнольда своим наследником.
Встреча с Касси разрушила восторженное настроение Арнольда и отняла у него покой. Поведение ее в тот момент, когда он сообщил ей, казалось бы, убийственную новость, поразило его. Он был шокирован, потрясен, сражен наповал. И в следующие дни, присматриваясь к девушке, пришел к выводу, что мисс Кассандра Гамильтон — необыкновенное создание. Тогда он понял своего двоюродного брата и воспылал желанием сделать эту девушку своей женой, во что бы то ни стало. Мысль о том, что он отнимает у кузена не только богатство, но и невесту, еще больше распаляла его решимость.
Юноша был неглуп и понимал, что, действуя напрямую, тут ничего не добьешься. Касси оказывала ему лишь знаки вежливого внимания. За весь этот месяц она лишь несколько раз удостоила его небрежным взглядом и изредка перебрасывалась с ним парой слов, отвечая на его вопросы. Но Арнольда это не смущало. Он понимал, что ему следует действовать постепенно, в течение долгого времени. Нужно сломить ее сопротивление, отнять у нее надежду когда-нибудь стать женой Гарри, посеять в ее сердце отчаяние и смятение. Только в отчаянии она согласится выйти за него замуж. Но главное, чтобы это произошло, а там уж он заставит ее полюбить себя.
В день своего отъезда Арнольд решился начистоту поговорить с сэром Роджером и сделать его своим союзником. Расчет оказался верным. Барон, напуганный последними событиями и опасавшийся, что его дочери не смогут удачно выйти замуж, обрадовался тому, что хоть у одной из них снова появился жених.
— Не будем торопиться, — внушал ему Арнольд. — Сейчас Касси расстроена, выбита из колеи, она все еще надеется, что сможет выйти за Гарри, не желает расставаться с давней мечтой. Ничего, скоро эта надежда покинет ее, и тогда она смирится с утратой и примет ваш выбор.
— Ей придется это сделать, черт возьми! — решительно заявил барон. — Я заставлю ее. Не хватало еще, чтобы семнадцатилетняя девчонка перечила воле отца и делала, что ей взбредет в голову.
— Только не торопите события, дорогой сэр Роджер, — предостерег барона Арнольд. — Нужно действовать с осторожностью. Я уеду отсюда на два — три месяца, а вы тем временем каждый день внушайте ей, что Гарри бросил ее, что для него друзья-патриоты важнее, чем она. Знаете, как это бывает, ведь недаром говорится: вода и камень точит.
Барон и его новый предполагаемый зять расстались, вполне довольные друг другом, и с того дня, как Арнольд Шелтон уехал, сэр Роджер принялся усердно убеждать младшую дочь устроить судьбу, пока имеется достойная партия.
Касси сразу поняла, что племянник Джона Шелтона имел разговор с отцом, и сразу дала себе слово не слушать увещеваний отца. В открытую она не перечила, позволяя думать, что она со всем смирилась, но для себя точно решила, что никакая сила в мире не заставит ее принять предложение Арнольда Шелтона.
«Лучше навсегда остаться в одиночестве, чем выйти замуж за этого отвратительного человека, — думала она. — И почему только ему не приглянулась Сюзанна? Она была бы ему самой подходящей парой».
Даже внешность Арнольда теперь внушала ей непреодолимое отвращение. Он был чуть-чуть похож на Гарри, но это сходство лишь подчеркивало разницу между двумя молодыми людьми. В отличие от чудесных голубых глаз Гарри, глаза Арнольда были почти бесцветными и совершенно некрасивыми. Волосы у Арнольда тоже были светлыми, но редкими и жирноватыми, и он почти все время носил напудренный парик, чтобы скрывать этот недостаток. В остальном сравнение также оказывалось не в его пользу. Одним словом, Арнольд Шелтон вызывал у девушки только презрение и глубокое отвращение.
А вот отношения Касси с сестрой странным образом изменились в лучшую сторону. В октябре в Гамильтон-холл заехал еще один старинный приятель сэра Роджера, пятидесятилетний маркиз Сэйдж. Он прибыл в Америку, где у него были пожалованные королем земли, чтобы определить, какие потери он может понести из-за войны. Сам маркиз постоянно проживал в Англии, в своем родовом замке. Он был вдовцом и не имел сыновей, только двух замужних дочерей, которым, к сожалению, не мог передать свой титул.