— Возвращайтесь к своим людям, Селихов, — после небольшой паузы проговорил Пуганьков, которого мой ответ явно застал врасплох.
— Мы пограничники, товарищ лейтенант, — невозмутимо сказал я, — и главная наша задача в текущих условиях — как можно скорее восстановить целостность Государственной Границы. Оборонить наш участок. Сейчас это означает — добить душманье, что засело у Пянджа. Они обосновались там словно хозяева. И этому нужно положить конец. Сейчас у нас есть шанс, и нужно им воспользоваться. Такое мое мнение.
— Я буду иметь его ввиду, — поджал губы Пуганьков, — товарищ Селихов.
— При всем к вам уважении, товарищ лейтенант, — сказал я, — я понимаю, что даже сейчас вы хотели бы отсидеться. Однако иногда бездействие бывает гораздо хуже любого, даже самого необдуманного поступка. И я считаю — это именно такой случай.
Я встал «смирно». Добавил:
— Разрешите идти.
— Разрешаю, — будто бы с облегчением проговорил Пуганьков.
Я отдал честь, сделал «кругом» и отправился к своим людям.
— Стройся! — Крикнул Пуганьков, когда подошел к отделению, что держало позиции у бреши в заборе, на правом фланге.
Собачники, сидевшие под секциями бетонного забора и за мешками повскакивали со своих позиций. Кинулись строиться в шеренгу.
Пуганьков терпеливо подождал, когда они займут свои места. Потом скомандовал, стараясь добавить в голос побольше офицерского тона:
— Отделение, равняйсь! Смирно!
Он осмотрел ровный строй пограничников, ища взглядом того, кто был ему нужен сейчас больше всего.
— Так, — выдохнул он. — Где младший сержант Селихов? Я приказал ему явиться в канцелярию еще пять минут назад. Куда он делся?
— Повел Нарыва к раненным! — Немного вальяжно и совсем уж не по уставу выкрикнул Сагдиев, стоявший первым.
Пуганьков напрягся. Недовольно засопел. Деланно строго сказал:
— Рядовой Сагдиев.
— Я.
— Обратитесь по форме.
— Виноват. Товарищ лейтенант, разрешите доложить⁈
— Докладывайте, — кисловато ответил Пуганьков.
— Младщий сержант Селихов отлучился, чтобы отвести старшего сержанта Нарыва к раненным. Ему стало плохо.
— Вот так, значит, да? — недовольно пробурчал Пуганьков, — Я прислал к вам отделение системщиков, чтобы усилить оборону правого фланга. Комтех Бричкин доложил мне, что они с Селиховым «решили», что этого не требуется, после чего системщики вернулись на свою позицию, у склада. Кто мне скажет, что это такое было?
Чувствуя дрожь в коленках от волнения, Пуганьков замолчал. Потом нахмурился, стараясь сделать грозное лицо. Продолжил:
— Рядовой Сагдиев, вы слышали этот разговор ваших командиров?
— Так точно, товарищ лейтенант, — пожал плечами Сагдиев. — Но… Но, если сказать честно, не полностью. Так, одним ушком.
— Ага… Одним ушком, значит, — недовольно выдохнул Пуганьков, — кто еще слышал этот разговор? Все слышали? Очень хорошо. Со слов Бричкина, когда его отделение подошло к вашему, им стало ясно, что стрелковая позиция не слишком удобна, чтобы разместить тут столько людей. Это так сказал Селихов, правильно?
Малюга, неловко ворочая челюстью, попросил обратиться к лейтенанту. Пуганьков разрешил.
— Товарищ лейтенант, да это и так было видно! Брешь узкая, а от конюшни остались одни развалины. Там стрелковые позиции не организовать! Системщики хотели доложить об этом вам и ждать распоряжения, но вы были заняты в комнате связи и сигналисзации! Тогда комтех решил просто вернуться на левый фланг, опасаясь, что противник может напасть в любой момент!
— Да почему же здесь негде организовать стрелковые позиции, а⁈ Места вон сколько!
Теперь к лейтенанту обратился Матузный.
— Товарищ Лейтенант, да мы как только стали позиции обеих отделений прикидывать, младший сержант Селихов тут же сказал, что втиснуть нас всех сюда будет невозможно. Что у половины просто линий не будет. Строй плотный, если граната залетит — все. Баста!
Пуганьков замолчал. Со всей мрачностью, которую только смог изобразить, он уставился на солдат отделения хвостов, что выстроились перед ним.
— У меня был однозначный приказ. Селихов подначил Бричкина его не исполнять. Что это такое? Что за неисполнение? Где ваша дисциплина?
— Товарищ лейтенант, ну тут вы не правы, — пожал плечами Миша Солодов, — при всем к вам уважении — два отделения с этой стороны никак не поставить. Как мы не думали, как не крутились, было ясно, что эффективно оборону в таком количестве не организовать.