Пули свистели над головой. Они хлопали о каменную стену дувала, оставляли на ней сколы и ноздреватые отверстия в блоках. Время от времени уходили в рикошет с характерным звуком.
Быстро перешагивая ногу какого-то бойца, что вел огонь с колена у бойницы, я случайно споткнулся о каблук его оттопыренного сапога.
— Ай! Да что б тебя! — Выругался вдруг Семипалов и обернулся ко мне, добавив матом.
Когда наши взгляды встретились, лицо Семипалова вытянулось.
— Саша⁈ Ты!
— Я!
— А я сразу и не увидел, что это ты! Вот сука!
Семипалов пригнулся. Когда с той стороны бойницы полетела каменная крошка. Это вражеская пуля едва не попала прямо в бойницу пограничника.
Чуть не выронив автомат, он едва не опрокинулся назад, когда камешек угодил ему в лицо.
— Ну! Не падать! — Поддержал я Семипалова.
— З-з-зараза! — Утирая кровь из рассеченной камешком щеки, сказал Семипалов, возвращаясь к бойнице.
— Гля, че творят, суки! — Стал причитать он, стараясь вернуть автомат на место, — близко подошли уже! Херачат прямо в бойницы! Нас выцеливают!
— Держись! Мы их опрокинем!
— Да как⁈ — поднял на меня голову Богдан, суетливо устанавливая автомат на прежнее место.
Я выпрямился. На мгновение заглянул в пустую бойницу, что была повыше.
Духи подошли уже довольно близко. Их передняя линия залегла метрах в шестидесяти, а может быть пятидесяти от нас и просто ощетинилась дульными вспышками автоматов и пулеметов. За ней двигалась новая цепь.
Духи падали, встречая пули пограничников, но продвигались. Вторая волна была уже на подходе к первой.
«Усиливают натиск, — подумалось мне, — собирают силы для последнего рывка. Если ничего не предпримем — они дойдут. Даже танки не успеют подойти, как духи к нам подберутся.»
— Танки к нам идут, — бросив взгляд на Семипалова, сказал я.
Пограничник разразился длинной, но бестолковой очередью, стараясь удержать беспорядочно заплясавший в бойнице автомат.
— Чего⁈ — Крикнул он, глянув на меня.
— Танки! К нам идут танки!
Лицо Семипалова на миг сделалось изумленно-растерянным. Потом изменило выражение. Брови его радостно поползли вверх. Он разулыбался и крикнул:
— Танки⁈
Не ответив, я кивнул. А потом не теряя времени, снова погнал к Пуганькову.
— Танки! Братцы! Танки идут! — Кричал за моей спиной Семипалов, — это Сашка сказал! Танки!
— Чего⁈
— Танки!
— Зараза! Давно пара!
— Сейчас мы им!..
Услышав за спиной крики воодушевленных пограничников, я стал не просто продвигаться дальше, а еще и хлопать по плечу каждого второго-третьего бойца. Кричать, стараясь пересилить оглушительный рокот боя:
— Танки! Сейчас будут танки!
— Танки⁈
— Отделение! — Вдруг крикнул я, — к нам подходят танки! Сейчас мы сомнем противника!
Пограничник, воодушевленные новостью о том, что бронемашины скоро будут здесь, казалось, стали с тройной силой бить врага. Их автоматы зарокотали, чаще, выбрасывая духам навстречу смертоносные пули.
— Танки! — Кричал я, — вы только продержитесь! Сейчас будут танки!
Пуганькова я нашел не сразу. Я ожидал увидеть его стоявшего рядом с Арой Авакяном, командиром второго стрелкового, и удивился, не отыскав его там.
Осознание пришло в следующую секунду. Я опустил глаза.
Пуганьков сидел на деревянном ящике, под стеной и сжимал в руках пистолет. Когда я опустился к лейтенанту, он, казалось, даже не сразу меня заметил.
Лейтенант весь сжался. Руки его добела стискивали пистолет и тряслись. Сам он просто пялился в одну точку: на мушку пистолета, но, казалось, даже и не видел ее. Такой отсутствующий был у Пуганькова взгляд.
Я крикнул ему:
— Миша!
Лейтенант никак не отреагировал.
— Миша! — Повторил я и тронул лейтенанта за плечо.
Он аж вздрогнул. Подпрыгнув на месте, ударился о дувал так, что с головы слетела фуражка. Потом уставился на меня дурным взглядом.
— Миша, очнись!
Не ответив мне, лейтенант только моргнул.
— Подходят! Подходят! — Закричал кто-то из погранцов.
Я снова выпрямился. Бойниц сверху не было, потому мне пришлось встать на попавшийся под ноги выступ стены, чтобы заглянуть прямо через нее на поле боя.
Духи и правда приближались. Потолстевшая от новых душманов стрелковая цепь врага снова залегала, продвинувшись на добрый десяток метров. Следом за ними уже вставала новая, чтобы духи, шедшие в ней, могли занять места погибших в первой. Нас разделяли какие-то пятьдесят метров.