Имран вдруг скривился от боли. Оперся спиной о прохладную деревянную стену, обнял себя за бок.
Наби ему только ухмыльнулся. Надменно приподнял подбородок.
— Ты можешь думать как хочешь, брат. Но истина в том, что ты хотел умереть в бою, но не смог и попал в лапы врага. А я просто хотел выжить. И выжил.
Имран не ответил. Только принялся шептать себе под нос грязные ругательства.
Некоторое время они сидели в молчании. А потом мальчишка, притаившийся в углу, вдруг заговорил:
— Господин Имран… — начал он смущенно, — Можно вас спросить?
— О чем? — нехотя ответил тот.
— С-скажите, вы не видели моего отца?
— Я не знаю, кто твой отец, — пробурчал Имран.
— Его звали Хаттабом, он был одним из ваших командиров. А мое имя — Вафадар.
Имран глянул на мальца волком.
— Шурави убили твоего отца, — сказал он, не поведя и бровью.
Лицо мальчишки Вафадара вытянулось от изумления. А потом медленно потемнело от скорби. Он уронил голову на стену и застыл без движения.
Спустя минуту дверь скрипнула и отворилась. Моджахеддин, все как один, уставились на вход в баню. Внутрь вошли четверо вооруженных шурави. Один из них был офицером.
А еще там был он — пограничник, что вынудил Имрана сдаться.
Имран не знал его имени.
Казалось, этому молодому мужчине не было и девятнадцати лет. Лицо его, хоть и было молодым, выглядело странным. Будто бы, в нем было что-то такое, что не свойственно юношам его возраста. Имран заметил это еще при первой их встрече.
Он вдруг ощутил то же самое чувство, которое пришло к нему там, на поле боя, когда он лежал с гранатой, а шурави стоял над ним, нацелив в лицо автомат.
Имран почувствовал страх и устыдился этого. А потом вдруг понял, что странного было в лице молодого шурави.
Глаза. Мудрые холодные глаза, чей взгляд не был взглядом молодого мужчины. Пограничник смотрел на Имрана, словно древний, умудренный опытом воин.
Именно это и напугало сына Юсуфзы. Именно этот взгляд казался ему неестественным. Будто бы противоречащим законам божьим и законам мироздания.
Первым заговорил офицер. Вторым — смуглый худощавый таджик-пограничник. Последний обратился к ним на пушту.
— Встать, — приказал он, — построиться в шеренгу по одному.
Моджахеды встали. Пошли к середине комнаты, чтобы построиться.
Краем глаза Имран заметил, как странно Вафадар смотрит на одного из вошедших пограничников. На того самого, что мельком глянул время на своих блестящих часах.
Когда лицо Вафадара исказила настоящая ярость, Имран обернулся к нему, чтобы узнать, в чем была причина его злости.
— Ты вор! — Вдруг закричал Вафадар, — вор и трупоед!
С этими словами мальчишка отчаянно кинулся на пограничников. Тогда они все как один вскинули автоматы.
Глава 23
Когда мальчишка-душман что-то прокричал и уже было кинулся на нас, я встал у него на пути. Просто схватил за грудки и оттолкнул.
Душманенок завалился на спину.
— Тихо! Нормально все! — Как только он упал, я обернулся к остальным погранцам, пришедшим со мной.
Пуганьков, испугавший неожиданного порыва мальчишки, приподнял брови. Мартынов и Семипалов вскинули автоматы.
Судя по суровому лицу Вити Мартынова, он был готов нажать на спуск в любой момент.
— Тихо, братцы, — повторил я, — глядя в глаза именно ему.
— Смелый какой душман, — проговорил Мартынов холодно, — видать, мало его уму-разуму поучили. Надо бы добавить.
— Поучат еще, — возразил я.
Потом глянул на сынков Юсуфзы. Наби просто равнодушно взирал на все происходящее. Имран тоже. Вернее сказать, он даже не смотрел на нас. Просто уставился на валявшегося на деревянном полу мальчишку.
Насколько я понял, этот Имран имеет в своих кругах репутацию задиры с тяжелым характером. Да и «помереть» он рвался сильнее других.
Можно было бы ожидать, что Имран воспользуется ситуацией и попытается и сам напасть на нас. Но я практически не допускал такого развития событий.
Как говорят наши западные «коллеги» по земному шару: «в критической ситуации ты не поднимешься до уровня своих ожиданий, а упадешь до уровня своей подготовки». М-да… надо признать, мудро сказано. Умные они, эти западные «коллеги». К сожалению.
С Имраном вышло точно как в этой поговорке.
Когда он поймал на себе мой взгляд, то даже не выдержал его. Его темные, мрачные глаза только на миг блеснули в моем поле зрения, а потом душманенок их тут же спрятал.