Выигрыш скачек сержантом Пушиным и второе место, занятое Тороповым, вернули стрелкинцам потерянные баллы. Удачная стрельба увеличила их очки еще больше. Стрелка заняла первое место, получила переходящий приз, а победители — подарки командования.
Передавая приз Торопову, старший лейтенант Плетнев с Лебединки мрачно пригрозил:
— Все равно отберем, Торопов! Имей в виду!
— Ну, это мы еще посмотрим! — воскликнул Торопов. Радость и гордость так и распирали его. Ликование брызгало из глаз, жаркой волной катилось от всей его ловкой, подтянутой, сильной фигуры.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Айбека Абдурахманова на заставе полюбили. Эта любовь чувствовалась во всем: и в том, как ласково относились к нему бойцы, и как уважительно обращались младшие командиры, и как внимательны были к нему офицеры.
По имени кузнеца давно уже никто не называл. Командиры — по фамилии, а бойцы же чаще всего звали его Марюдой — именем девушки-казашки из далекого аула.
Когда Айбек бывал в хорошем настроении, он мягким, гортанным голосом напевал, одному ему известную мелодию о Марюде.
Иногда вся песня кузнеца состояла лишь из одного, дорогого ему слова, десятки раз повторявшегося на разные лады. Он мог часами находиться в прокопченной кузнице и напевать имя любимой девушки.
Когда Айбека спрашивали, как звать его нареченную, он отвечал:
— Марюда.
— Ну, а по-русски?
— Как по-русски? Не знаю как.
— Тебя как звать?
— В школе русские ребятишки Алешкой звали.
— Вот видишь! Значит, и ее можно называть по-русски, — не унимались бойцы.
— Наверно, Маруся? — говорил Павличенко.
— Нет, Марина! — возражал Михеев, лукаво подмигивая товарищам.
Айбек смеялся узенькими, как щелки, глазками и соглашался:
— Марина? Это жаксы. Но Марюда — лучше!
— Пусть она, братцы, Анютой будет, — предлагал кто-нибудь из бойцов.
Каждый день девушку называли по-новому. И Айбек не обижался.
— Так хочешь? Пусть будет так. Но Марюда — лучше.
Кузнец часто вспоминал стройную, гибкую, как лозинка, девушку из родного аула, ее старенького, с реденькой седой бородкой отца, кочевавшего с отарой овец по бескрайним ковыльным степям Казахстана.
Торопов слышал не раз, как бойцы обращались к кузнецу: «Марюда, подкуй моего Рыцаря!», «Марюда, исправь, пожалуйста, скребницу!»
Однажды он сделал им замечание:
— У него же фамилия есть! Чтобы я не слышал больше никаких кличек!
Несколько дней запрет действовал, а потом все шло по-старому. Торопов махнул рукой, смирился.
— Кто сегодня у нас на правом? — спрашивал Торопов у кого-нибудь из бойцов.
— Марюда! — отвечали ему. И лишь потом, спохватившись, добавляли: — Абдурахманов!
В работе кузнец был неутомим. Он успевал вовремя перековать коней, отремонтировать принадлежности кавалерийского снаряжения, паял чайники, кастрюли, клепал ведра, тазы. Наравне со всеми ходил в наряды. А когда узнал, что сельский кузнец погиб на фронте, взял на себя дела в колхозной кузнице. С этого дня забот у него прибавилось. Маленькая, щупленькая фигурка Айбека частенько мелькала то на заставе, то в селе. Легкий, как соколок, он был все время в беготне. Необыкновенным трудолюбием и старательностью Айбек напоминал муравья. Это сходство еще больше подчеркивалось туго перетянутой ремнем талией, кривыми, обутыми в тяжелые кирзовые сапоги ногами, надутыми, как пузыри, бриджами.
«Такой уж, видно, непоседливый человек, — думал Торопов, замечая на лице кузнеца капельки пота. — Любят его, чертенка, бойцы!»
В последние дни Айбек почему-то притих и помрачнел. Лицо его осунулось. Темная, загорелая кожа плотно обтянула заострившиеся скулы. Всегда разговорчивый и веселый, кузнец стал молчаливым. На вопросы товарищей, пытавшихся узнать причину, он лишь отмахивался:
— Ничего…
— А может, Марюда… того?.. — намекнул кто-то из пограничников, покрутив растопыренными пальцами.
Кузнец приуныл еще больше.
И вот тебе на… Айбека привезли на заставу с простреленной рукой…
С утра Абдурахманов и Морковкин были в секрете, вели наблюдение за шаландами и плотами, спускавшимися по реке. Лежа в траве, пограничники изредка переговаривались, заносили кое-что в журнал наблюдений. Видимо, такое однообразие стало надоедать, и Айбек, продолжая следить за сопредельной стороной, начал играть переключателем автомата. Играя, он не заметил, как оттянул затвор. Произошел случайный выстрел, пуля задела руку.