Я ничего не понимала. И не знала, что делать. Пыталась хотя бы что-то выведать у Пчёлки. Но та только грустно смотрела на меня и качала головой. Все мои попытки были провальными. А каждый раз силясь что-то вспомнить, сопровождался головными болями.
— Тут, конечно, повлияло и то, что неделю тебя держали в коме. Чтобы восстановить.
— Хорошо. Я поняла, — перебила отца. — Но меня же не только это интересует. Меня интересует, что было в тот год, что выпал из моей памяти? Откуда на моей спине эти шрамы? И кто меня сбил? Их нашли?
Родитель качнул головой. Отвёл взгляд в сторону.
— Нет. Никого не нашли. А шрамы… Они... — запнулся. — Я... Я не знаю.
Прищурилась. Он наверняка знает. Но молчит. Это видно по дрожащим рукам и сцепленным пальцам. Что всё больше убеждало меня в том, что он многое знает. Вот только не желает мне рассказывать.
Хорошо. Пойдём по-другому.
— Вчера я была на юбилее у одного человека. Неважно, кто он. Важно другое.
— Что? — родитель резко повернул голову ко мне.
— Там я встретила одного мужчину. И он называл меня моим именем. Моим, — ткнула пальцем себе в грудь. — Но вот я почему-то его не знаю. Кто он? Кто он, отец? Ты ведь знаешь?!
Его глаза забегали. Грудная клетка быстро поднималась и опускалась. Он нервничал. Ему всё больше не нравился этот разговор. Вон, даже капелька пота по виску скатилась.
Он боялся. Вот только чего? Или кого?
— Как его зовут?
— Кого?
— Того, кого ты видела на юбилее. Он тебе представился? Сказал, как его зовут?
— Да, — кивнула я. — Андрей. Кто он, папа?
Родитель на долгую минуту замер, что-то переваривая в голове. А потом взгляд его стал осмысленным, но изумлённым.
— Дочка. Не лезь в это, Ксюша! Не надо, — покачал головой. — Забудь. Не вспоминай. Не нужно оно тебе. А лучше уезжай обратно в Италию. Если беспокоишься по поводу денег, то не переживай. Я помогу. Всё оплачу. Только уезжай. Ты же хотела там учиться, жить. Я исполню твою мечту.
Внутри поднялась обида. Но больше всего – злость на отца.
Подорвалась с места. Подлетела к его столу. Ладошками упёрлась в деревянную поверхность.
— Ты в своём уме, отец? Ты вообще слышишь, что ты говоришь? — взорвалась. — Ты вновь отправляешь меня – так же, как и три года назад. Что, чёрт возьми, случилось в тот год? Что ты скрываешь? Что скрывают все остальные? Это ведь ты причастен к моим шрамам на спине? Так?!
— Откуда?.. — изумлённо распахнул свои глаза.
— Я не дурочка, отец. Все остальные шрамы от тебя. Поэтому нетрудно догадаться, что это по твоей вине моя спина изуродована. Так что произошло тогда?! Ты мне расскажешь?
— Нет, — твёрдо произнёс. — И не лезь в это дело. Уезжай, Ксюша. Тебе здесь делать нечего.
— Нет. Я не уеду.
— Дура! Я же о тебе забочусь. О тебе переживаю! — ладонью ударил по столу. Вскочил с места. — Уезжай! Это для твоего же блага!
Выпрямилась. Заглянула в глаза отца. Заметила беспокойство, страх, панику. Покачала головой. Ничего не изменилось. Он как думал всегда только о себе, так и продолжает думать. Ему наплевать на меня, на Майю, на свою жену. На всё плевать. Лишь бы себя прикрыть.
— Нет, — снова покачала головой. Говорила уже более спокойно, без истерик. — Я никуда не уеду. Теперь не будет по-твоему. Я всё равно узнаю, что было тогда. Если нужно будет, пойду к психологу.
И больше не сказав ни слова, развернулась к нему спиной. Направилась к выходу.
Я так и думала, что он мне ничего не расскажет. Только подтвердил мои мысли, что там было не так всё просто. Вот только что? Что произошло? Как во всём этом замешан отец? Что скрывает Майя и все остальные?
— Ксения! — полетел мне в спину грозный оклик. Но я никак не отреагировала, а вылетела из кабинета.
Не осталось никакого желания здесь больше находиться. Как знала, что ничем хорошим этот ужин не закончится. Ещё ведь надеялась, что всё пройдёт гладко. Что спокойно поговорю с родителем, и он мне расскажет. Нет. Ещё и вновь желает отправить меня обратно. Вот только этого не будет. Пока я во всём не разберусь, никуда не уеду.
Вылетела из кабинета и чуть не сбила мелкую, натолкнувшись на неё. Та ойкнула и отскочила от меня.
— Прости, — извинилась я.
— Нет, всё хорошо. Что-то случилось? — она сделала шаг ко мне.
— Нет. То есть да. Неважно. У меня только один к тебе вопрос.
— Какой?
— Ты мне расскажешь то, что было тогда, в тот год? Что ты от меня скрываешь? Что все от меня скрывают?
Мелкая с виноватым видом отвела взгляд в сторону. Нервно сцепила пальцы рук вместе. Она молчала. Но я и так уже знаю, что ничего она мне не скажет. Только не могу понять почему? Отец запретил? Почему?
— Нет, — тихо произнесла. — Прости.
Посмотрела на сестру. На ту, кого с малых лет защищала. Ту, что закрывала своим телом. Подставляла себя под удары отца. А внутри против воли поселилась и разрослась боль от предательства родного человека. Я просто не могла в это поверить.