— Рассказывай. Что происходит? — сразу перешёл к делу. — Видел, ты выписал ей направление. Насколько всё серьёзно?
— Очень, — ответил он и вновь замолчал.
Молчание и его одиночные фразы меня раздражали и злили. Мне нужна конкретика. Нужно немедленно знать, что вообще происходит с Ксюшей.
Я пытался понять. Всматривался в её взгляд. Читал эмоции по лицу. Пытался разобраться, почему она твердит, что меня не знает.
Поначалу думал, что это какая-то игра. Она врёт. Но в её взгляде неподдельные эмоции. Хоть и была мысль, что это просто хорошая игра актрисы. Вот только Ксюша как открытая книга. Все эмоции и чувства написаны на её лице. С годами это не изменилось.
Тогда что происходит?
Ничего не понимал. И это раздражало, бесило.
— Ну? — подтолкнул друга к разговору. — Хватит молчать. Ты будешь говорить или нет?
— Успокойся, Туманов. Всё не так просто, как тебе кажется.
— Так объясни мне, — завёлся я.
— У меня ещё нет её анализов. Не могу точно тебе всё сказать, что там и как. Но у меня есть слова Ксюши. Всё, что она мне рассказала. И порадовать мне тебя нечем, друг, — невесело покачал головой.
— Что она тебе рассказала?
— В первую очередь могу тебе сказать, что она не помнит меня.
— Это как? — удивлённо уставился на друга. — Этого не может быть. Она ведь с тобой знакома. Тогда, три года назад, когда этот урод, её отец, избил её. Мы же тогда к тебе приезжали.
— Вот так. Соответственно, она не врала тебе. Ксюша действительно тебя не знает, — на мгновение он умолк, ожидая моей реакции. Вот только я не знал, что сказать. Я шокирован. — Точнее, не помнит. После той трагической аварии из её памяти стёрся определённый промежуток времени. И она не помнит, что происходило в то время. Это следствие сильнейшего удара, нескольких переломов и серьёзной травмы головы, после которой она лежала в коме. Пусть и недолго, но это тоже повлияло на её память.
В кабинете повисла гробовая тишина. Никто из нас не произнёс больше ни слова. Точнее, я не знал, что сказать. Впрочем, как и друг.
Мой язык онемел. Прирос к нёбу. А я сам был шокирован. Не мог поверить в то, что только что услышал.
Взгляд опустился вниз. На сжатые в кулаки руки. Костяшки пальцев побелели.
От слов Грачёва не мог прийти в себя. Я просто раздавлен. Я...
— Ты уверен? — мой голос меня подвёл, стал хриплым.
— Да. Я на сто процентов уверен. Да, у меня нет пока никаких медицинских доказательств. Но я могу точно, как квалифицированный специалист, сказать тебе, что Ксюша не врёт. Она действительно потеряла память. Конечно, я проведу полное медицинское обследование, чтобы узнать, насколько всё серьёзно. Но и сейчас я уже могу сказать, что всё пздец как серьёзно.
— Насколько?
Голова до сих пор опущена. Я не мог поднять взгляд и посмотреть на Грачёва. В голове эхом звучало каждое его слово, выбиваясь у меня на подкорке.
Это больно. Больно понимать, что девушка, которая стала для меня всем миром однажды, – меня просто не помнит. Я стёрт из её памяти. Чёрт возьми, просто стёрт, будто ластиком. Будто судьба решила посмеяться надо мной и забрать у меня ту единственную, при виде которой моё сердце начинало биться по-другому…
— Ксюша говорила, что не раз обращалась за границей к специалистам. Но те толком не помогли ей. Назначали успокоительные, обезболивающие. Но они ей не помогали. Скорей всего, это были обычные пустышки. Они тянули из неё деньги. И скорей всего, ещё придётся нейтрализовать побочное действие препаратов. Прошло три года, а она так и не вспомнила ничего.
Я пытался сделать вдох... И не мог. Не получалось. Я оказался в каком-то вакууме. Не понимал, где я и что происходит.
В то же время в голове столько вопросов. На которые мне нужно немедленно найти ответы. Нужно знать всё. Я... Чёрт!
— Ты сможешь помочь? Она всё вспомнит?
Это единственное, что больше всего меня сейчас волнует.
— Я не могу тебе сказать, друг. Бывает, что люди так ничего не вспоминают. Им приходится жить без части своей жизни. А кто-то вспоминает. Но я хочу задать тебе один вопрос.
— Какой?
Всё же поднял взгляд на Илью.
— Не надо отвечать мне. Прежде всего себе. Но для начала серьёзно подумай, — он сделал паузу. Посмотрел на меня внимательно. Долго. Словно желая распознать, о чём я думаю. — Готов ли ты быть с ней, если она всё же так ничего и не вспомнит? Ни тебя. Ни вашу любовь. Ничего. Сейчас ты для неё совсем чужой человек. Незнакомый мужчина. Она тебя не знает. Не помнит. Боится. Так что, ты готов?