Но мысли его были заняты более обширными планами — трагедией «Тассо» (из которой мы имеем несколько отрывков), лирической драмой на сюжет, почерпнутый из «Книги Иова», и «Освобожденным Прометеем». В вилле Эсте было почти закончено первое действие Прометея, в первых числах октября 1818 года. Мужество героя, спасителя рода человеческого, и его конечная победа — эта тема затрагивала самые глубокие чувства Шелли и будила в нем благороднейшие силы его воображения.
На зимнее время был желателен более теплый климат, чем климат Северной Италии, и в ноябре Шелли с семьей поехал на юг. Величие Древнего Рима, сохранившееся в его памятниках, произвело на него глубокое впечатление, и он начал рассказ о Колизее, который, однако, никогда не был окончен. Но Шелли избрал Неаполь своим местопребыванием на зиму, и поэтому в конце ноября он направил туда свой путь. Нет прозы на нашем языке, более залитой сиянием и красотой, чем письма Шелли, повествующие о его посещениях Помпеи, Везувия, Пестума. Воспоминания о дне, проведенном в Помпее, появляются в его «Песне к Неаполю», написанной два года спустя. Но несомненно, что дух Шелли часто изнемогал в Неаполе; и эта тоска его нашла поэтическое выражение в одном из самых трогательных его лирических стихотворений. Весной 1819 года он вернулся в Рим, видел все процессии и обряды Святой Недели и изучал классическую скульптуру и живопись Возрождения. Второе и третье действия «Освобожденного Прометея» были написаны среди развалин Терм Каракаллы, заросших в ту пору года цветами и цветущими кустарниками. «Яркое голубое небо Рима, — пишет он, — влияние пробуждающейся весны, такой могучей в этом божественном климате, и новая жизнь, которой она опьяняет душу, были вдохновением этой драмы». Ее четвертое действие — дивное послесловие — было прибавлено в декабре 1819 года во Флоренции.
Пребывание в Риме было омрачено в июне самым тяжким горем последних лет жизни Шелли. 7 июня умер его любимый сын Вильям. Отец не отходил от него в течение шестидесяти часов агонии. Маленькое тело было погребено на английском кладбище около Porta San Paolo. Тоска Мэри не знала границ. Ей казалось, что все счастье ее погибло навсегда. Для того чтобы она могла пользоваться обществом мистрис Джисборн, они наняли на три месяца виллу Вальсовано, неподалеку от Ливорно. Здесь, на стеклянной террасе на верху дома, Шелли занимался, размышлял и купался в лучах летнего солнца. Трагедия «Ченчи», начатая в Риме и прерванная смертью сына, теперь быстро подвигалась вперед. Описание тиранической власти в лице графа и мученической силы в Беатриче, рожденной для ласки и любви, удивительно согласовались с гением Шелли. По существу человечная и реальная, драма развивается между идеальными страстями. Ужас облагораживается здесь красотой, как Шелли сам говорил это в своих стансах, внушенных «Медузой» Леонардо да Винчи. Небольшое издание этой трагедии было напечатано в Ливорно и послано в Англию на продажу, к Олльеру.
Но творчество шеллиевского чудесного года (annus mirabllis), 1819-го, еще не закончилось. Во Флоренции, куда он переехал в октябре после летнего пребывания в Ливорно, он писал заметки о скульптурных произведениях и картинных галереях. И в то же время он не забывал Англии и ее общественных и политических нужд. В своем неоконченном «Философском взгляде» на реформу он пытается исследовать причины бедствий английского народа и предлагает принять надлежащие меры. Весть о так называемой «манчестерской резне» глубоко взволновала Шелли и побудила его написать его замечательный «Маскарад анархии», в котором он увещевает своих соотечественников обратиться на путь мира и здравомыслия — единственный путь, ведущий к свободе. В своей фантастической сатире «Питер Белл Третий» он рисует Вордсворта, сделавшегося тори, как пример гения, поддавшегося притупляющему влиянию «света». Эта поэма представляет из себя образец, не совсем удачный, обращения Шелли к элементу гротескного и юмористики. Его великая «Песнь к Западному Ветру», в которой лирическая ширь сливается воедино с силой лиризма, непревзойденной еще в английской поэзии, была задумана и частью даже написана в лесу, обрамляющем Арно, в один из дней, когда осенний ветер собирал туманы и дождевые тучи. Но в воображении Шелли этот дикий осенний ветер становится предвестником весны. И наконец, в часы, когда он чувствовал себя неспособным творить, он излагал изящными английскими стихами драму Еврипида «Циклопы». Конечно, ни один поэт не одарил английскую поэзию столь богатыми дарами в течение одного только года, как это сделал Шелли в 1819 году.