Бернардо покинул комнату — вошла Бьянка, но Верецци ясно слышал, что Бернардо стоит за дверью.
Старуха молча сидела в углу комнаты. Настало время ужина, и Верецци приказал Бьянке подавать его. Она повиновалась и принесла на блюде изюм. Он с удивлением увидел там нож — видимо, по недосмотру старухи. И тут его осенила мысль: пора бежать.
Он схватил нож и выразительно посмотрел на старуху. Она задрожала. Он приблизился к двери и позвал Бернардо. Тот вошел, и Верецци, подняв руку, ударил ножом негодяя в сердце. Бернардо отшатнулся, и нож крепко засел в косяке двери. Верецци попытался вырвать его — тщетно. Бьянка быстро, насколько позволяли ей дрожащие ноги, бросилась в противоположную дверь, громко зовя Застроцци.
Верецци попытался прорваться сквозь открытую дверь, но Бернардо помешал ему. Последовала долгая яростная схватка, и Бернардо уже почти одолел Верецци, когда последний ловким ударом спустил его с узкой крутой лестницы.
Не останавливаясь, чтобы увериться в своей победе, он бросился в противоположную дверь и, не встретив сопротивления, быстро побежал через пустошь.
Луна в величавом спокойствии парила в небесах, озаряя раскинувшуюся перед ним бескрайнюю равнину. Он продолжал быстро бежать, и дом вскоре скрылся из виду. В каждом дуновении ветра ему слышались голоса. Озираясь через плечо, он будто видел взгляд Застроцци. Но даже если Бьянка пошла по верной тропинке и нашла Застроцци, Верецци им было не догнать.
Он пробежал несколько миль, но по-прежнему перед ним простиралась пустошь. Впереди не было видно ни единого дома, где бы он мог найти укрытие. На миг он упал на берегу ручья, медленно текущего через пустошь. Полоса лунного света играла на его поверхности. Он уставился на свое отражение — ему показалось, что западный ветер доносит голоса, это придало ему сил, и он снова пустился через равнину.
Луна достигла зенита, когда Верецци снова остановился отдохнуть. Две огромные сосны стояли на небольшом холме. Он взобрался на одну из них и уселся поудобнее на ее громадной ветви.
Усталый, он заснул.
Два часа пробыл он в забытьи, когда его пробудил какой-то шум. «Сова ухает», — подумал он.
День еще не настал, но бледные полосы на востоке предвещали приближение рассвета. Верецци услышал цокот копыт — с каким ужасом он увидел, что всадники — Бернардо и Уго! Охваченный страхом, он вцепился в шероховатую ветвь. Его мучители подъехали к соснам и остановились прямо под деревом, на котором он сидел.
— Будь навеки проклят этот Верецци! — воскликнул Застроцци. — Я поклялся не знать покоя, пока не найду его и не выполню желание моей души. Уго, Бернардо, вперед!
— Синьор, — сказал Уго, — давайте остановимся и отдохнем и дадим отдохнуть коням. Вы, может, на сосне спать не станете, а вот я, думаю, найду там отличную постель.
— Нет! — последовал ответ. — Разве я не решил не знать отдыха, пока не найду Верецци? В седло, негодяй, если хочешь жить!
Уго мрачно повиновался. Они пустились галопом и вскоре скрылись из глаз.
Верецци возблагодарил Небеса за спасение, ибо ему показалось, что взгляд Уго, когда тот показывал на ветку, на которой он устроился, встретился с его взглядом.
Было уже утро. Верецци оглядел пустошь, и ему показалось, что вдалеке он видит какие-то дома. Если он доберется до села или города, он сможет бросить Застроцци вызов.
Он спустился с сосны и как мог быстро устремился к далеким домам. Еще полчаса он шел по пустоши и наконец дошел до ее края.
Здесь пейзаж менялся, и множество сельских домов и вилл означало, что он находится по соседству с каким-то большим городом. Широкая дорога, на которую он вышел, подтвердила его мнение. Он увидел двух крестьян и спросил, куда ведет эта дорога. «В Пассау», — последовал ответ.
Было раннее утро, когда он вышел на главную улицу Пассау. Он был измотан недавними и непривычными нагрузками и, охваченный слабостью, опустился на какие-то высокие каменные ступени, ведшие в величественный особняк, и, подложив руку под голову, скоро уснул.
Он пролежал так почти час, когда его разбудила какая-то старуха. На ее руке висела корзинка с цветами, которую она обычно приносила в Пассау в базарный день. Едва понимая, где он находится, он отвечал ей расплывчато и непонятно. Однако понемногу он освоился и, поскольку у Верецци не было ни денег, ни способов добыть их, он принял предложение Клодины (так звали старуху) поработать на нее и поселиться с ней в ее домике, который вместе с маленьким садом составлял все ее имущество. Клодина быстро распродала свои цветы и в сопровождении Верецци вскоре пришла в маленький домик близ Пассау. Он стоял в милом возделанном уголку. У основания невысокого холма, на котором он стоял, струился величественный Дунай, а на той его стороне находился лес, принадлежавший барону фон Швепперу, арендаторшей которого была Клодина.