Застроцци, который думал только о мести, пропустил его слова мимо ушей, но снова понукаемый нетерпеливым мщением, вскочил с груди земли и, осыпая проклятьями невинный предмет своей ненависти, пошел дальше. Прошел день, как и утро, и предыдущая ночь. Они едва утоляли голод дикими ягодами, росшими среди вересковых кустов, и их жажда лишь усиливалась от солоноватой воды, которая попадалась им в мелких озерцах. Вдалеке они заметили лесок.
— Самое место для Верецци, чтобы спрятаться, день-то жаркий, а ему надо передохнуть не меньше нашего, — сказал Бернардо
— Верно, — ответил Застроцци, устремляясь вперед.
Они быстро дошли до опушки — это был не просто лесок, а огромный лес, тянувшийся к югу до самого Шаффхаузена. Они вошли в него.
Высокие деревья закрывали полуденное солнце, мшистые взгорки под ними манили отдохнуть, но, не воспринимая столь красивый пейзаж, они торопливо осматривали все закоулки, которые могли бы стать убежищем для Верецци.
Но все их поиски оказались бесполезны, все усилия тщетны. Застроцци, измученный голодом и усталостью, чуть ли не падал на мох. Его воля была сильнее усталости плоти, ибо первая, возбуждаемая местью, была неутомима.
Уго и Бернардо хотя и были крепкими головорезами, в конце концов, не в силах противиться чрезвычайной усталости, попадали наземь.
Солнце начало клониться к закату. Наконец оно скрылось за горой на западе, окрашивая последними лучами верхушки деревьев. Ночные тени быстро удлинялись.
Застроцци присел на упавший ствол сраженного молнией дуба.
Небо было исполнено спокойствия, синий свод усыпали мириады звезд. Верхушки высоких деревьев печально покачивались на вечернем ветру, и полоса лунного света, порой проникая сквозь переплетение ветвей, отбрасывала смутные тени на лесную почву.
Уго и Бернардо, впав в неодолимую апатию, легли отдохнуть на влажный мох.
Столь прекрасная картина — картина столь приятная тому, кто способен вспоминать свое прошлое, с удовольствием и с невинным восторгом ждать будущего, не вязалась с яростью души Застроцци, которую то снедала жажда мести, то мучили угрызения совести или раздирало противоборство страстей и которая не могла найти удовольствия в прошлом и ждать счастья в будущем.
Застроцци некоторое время сидел, погрузившись в мучительные раздумья, но хотя сознание некоторое время разворачивало перед ним ужасные картины его прошлого, жгучая месть снова ожесточила его сердце, и, пробужденный неутоленной жаждой отмщения, он быстро встал и, разбудив Уго и Бернардо, они продолжили путь.
Ночь была спокойной и умиротворенной — ни единое облачко не туманило синевы усыпанного блестками небесного свода, ни дуновения ветерка не беспокоило воздуха.
Застроцци, Уго и Бернардо вошли в глубь леса. Они давно уже ничего не ели, кроме диких ягод, и им хотелось найти какое-нибудь жилье, где можно было бы найти еду. Некоторое время они шли в полном молчании.
—Что это? — воскликнул Застроцци, увидев большое величественное здание, чьи зубчатые стены поднимались выше деревьев. Оно было построено в готическом стиле и казалось жилым.
Здание гордо возносило свои острые шпили к небесам. Узорчатые решетки на окнах серебрил чистый свет луны, и тени под сводчатыми арками ярко с ними контрастировали. Они увидели большой выступающий портик, подошли к нему и попытались открыть дверь.
Внимание Застроцци привлекла открытая створка окна.
— Заберемся туда, — сказал он.
Они так и сделали. Это оказалась большая гостиная с множеством окон. Все внутри было обставлено с царственной роскошью. Четыре огромных старинных софы манили отдохнуть.
Рядом с одним из окон стоял столик с секретером, на полу рядом с ним лежал листок бумаги.
Застроцци, проходя мимо, небрежно поднял листок. Он подошел к окну. Он не поверил глазам своим, когда прочел: «графиня ди Лаурентини», но глаза не лгали ему, поскольку подпись с бумаги никуда не исчезла. Он быстро развернул письмо, хотя и неважное, и это убедило его, что это и есть то самое место, в которое, как сказала ему Матильда, она уехала.
Уго и Бернардо уснули на софах. Застроцци, не будя их, открыл противоположную дверь — она вела в сводчатый зал, в дальнем конце которого уходила наверх лестница. Он поднялся по ней и вышел в длинный коридор. В дальнем конце его стояла какая-то женщина в белом, и на балюстраде рядом с ней горел светильник. Она была в пеньюаре и не заметила его приближения. Застроцци узнал Матильду. Он подошел к ней, и, увидев перед собой Застроцци, она удивленно отшатнулась. Некоторое время она смотрела на него молча, но наконец воскликнула:
— Застроцци! Ах! Мы отомстили Джулии? Я могу быть счастлива? Отвечай быстро! По твоему молчанию я вижу, что наши планы исполнены. О, великолепный Застроцци! Прими мои самые горячие поздравления, мою вечную благодарность!