Арлен теперь самостоятельно трудился и принимал заказы от клиентов в мастерской Коба. Его имя получило известность в кругу Караульных. Прибыль Коба неуклонно росла. Он нанял слуг и взял еще несколько подмастерьев, с которыми в основном занимался Арлен.
Вечерами Арлен и Мери обычно гуляли, любуясь красками на небе. Они жадно целовались и хотели бы более откровенных ласк, только Мери всегда отталкивала его в последний момент.
— В следующем году заканчивается твое обучение, — говорила она ему. — Тогда мы поженимся, и ты будешь доставлять мне удовольствие хоть каждый день.
Однажды утром, когда Коба не было в мастерской, пришла Эллиса. Арлен беседовал с покупателем и заметил ее слишком поздно.
— Здравствуй, Арлен, — обратилась она к нему после ухода клиента.
— Здравствуйте, госпожа Эллиса, — ответил он.
— К чему такие формальности? — с упреком сказала Эллиса.
— Мне кажется, их отсутствие вносит путаницу в наши отношения. Не хочу повторять старые ошибки.
— Я уже извинилась перед тобой, Арлен, — продолжала Эллиса. — Что тебе еще нужно, чтобы простить меня?
— Искренности, — сказал Арлен.
Два подмастерья, сидящих на рабочей скамье, переглянулись. Затем одновременно встали и вышли.
Эллиса не обратила на них никакого внимания.
— Я искренна с тобой, — настаивала она.
— О нет, — протестовал Арлен, собирая книги на прилавке и откладывая их в сторону. — Тебе не понравилось, что я подслушал ваш разговор, и ты обиделась на меня. Ты сожалеешь о том, что я покинул ваш дом. Ты не сожалеешь лишь о том, что отговорила Регена взять меня с собой.
— Путешествия таят в себе большую опасность, — осторожно заметила Эллиса.
Арлен с грохотом опустил книги на стол и впервые за все время посмотрел Эллисе прямо в глаза.
— За последние полгода я раз десять отправлялся в путешествие.
— Арлен! — удивленно вскрикнула женщина.
— Я посетил рудники Герцога, — продолжал юноша, — и Южные каменоломни. Все эти места находятся на расстоянии одного дня пути от города. Я выполнял поручения Гильдии Вестников, которая очень хорошо относится ко мне. Я подал прошение принять меня на службу. Я не останусь в клетке, Эллиса. Никто меня там не удержит.
— Я не собиралась держать тебя в клетке, Арлен. Я лишь хотела защитить тебя, — проговорила Эллиса тихим голосом.
— Это не входит в твои обязанности, — укорил ее Арлен и занялся своей работой.
— Может быть, — вздохнула Эллиса, — только я делала это, потому что люблю тебя.
Арлен замер, не решаясь поднять взгляд.
— Что в том плохого, Арлен? — вопрошала Эллиса. — Коб немолод и любит тебя как сына. Почему бы тебе не взять эту мастерскую и не жениться на той красивой девушке, с которой я видела тебя?
Арлен покачал головой.
— Я не собираюсь навсегда становиться Караульным.
— А что будет с тобой, когда ты, подобно Кобу, отойдешь от дел?
— Я не доживу до его дней, — ответил Арлен.
— Арлен! Какие ужасные вещи ты говоришь!
— Но почему? — удивился юноша. — Это правда. Вестники не умирают от старости.
— Но если ты знаешь, что погибнешь, зачем хочешь стать Вестником? — недоумевала женщина.
— Потому что лучше жить недолго, но быть свободным, чем всю жизнь гнить в неволе.
— Милн вовсе не тюрьма, Арлен.
— Еще какая, — настаивал он. — Мы уверяем себя в том, что живем в свободном мире, однако это не так. Нам кажется, что у нас есть все, что имеют другие. Только это ложь. Почему, по-твоему, Реген продолжает быть Вестником? У него ведь уже очень много денег.
— Реген состоит на службе у герцога. Он должен выполнять работу, которую никто не может сделать вместо него.
Арлен фыркнул.
— Есть и другие Вестники, Эллиса, а Реген в упор не замечает герцога. Он занимается своим делом не из-за преданности правителю. Просто он знает истину.
— Истину?
— Ему известна правда о том, что вне города есть много такого, чего нет здесь, — заверил ее юноша.
— Я беременна, Арлен. Ты полагаешь, что Реген может найти такое же счастье где-то еще?
Арлен задумался.
— Поздравляю, — проговорил он наконец. — Знаю, как сильно ты жаждала иметь ребенка.
— Это все, что ты можешь сказать мне?
— Ты, наверное, ждешь, что Реген уйдет в отставку, после того как ты родишь. Отец не может рисковать своей жизнью, не так ли?