Форт-Ризон напомнил ему родной дом. Это не город, а скорее скопление сельскохозяйственных поселений, которые помогают друг другу справляться с неизбежными потерями, причиняемыми корелингами, которые минуют столбы с оберегами.
Больше всего Арлен полюбил Красию, Копье Пустыни. Здесь дул колючий ветер, днем царила жара, а ночью — страшный холод, вместе с которым из дюн приходили демоны песка.
В Красии люди все еще боролись с нечистыми.
Мужчины Красии не позволяли себе впасть в отчаяние. Они каждую ночь вели битвы с корелингами. Запирали в домах жен и детей, брали в руки копья с сетями и шли на бой. Их оружие, как и то, что имел при себе Арлен, не могло толком пронзить толстую кожу нечистых, но они жалили демонов и загоняли в защищенные оберегами капканы, где те томились, пока горячее солнце пустыни не сжигало их дотла. Упорство красианцев вдохновляло Арлена.
Он много узнал, однако хотел узнать еще больше. Каждый город научил молодого человека чему-то, чего он не ведал прежде. Где-то там, в неведомых краях, должны таиться ответы на мучающие его вопросы.
Поиск привел его к этим руинам. Арлен нашел на ветхой красианской карте практически забытый, наполовину погребенный в песках и сохранившийся на протяжении сотен веков город Анох-Сан. Большая часть верхних построек рухнула, не выдержав напора ветра и песчаных бурь, однако нижний уровень, находящийся глубоко в земле, остался нетронутым.
Арлен свернул за угол, и у него перехватило дыхание. В тусклом мерцающем свете над головой он увидел нечеткие символы, вырезанные на каменных столбах, стоящих по обе стороны коридора. Обереги.
Поднеся к ним факел, Арлен внимательно осмотрел их. Очень старые. Древние. Затхлый воздух возле них пропитан духом былых столетий. Юноша вынул из сумы бумагу и уголь, сделал отпечатки, затем с трудом сглотнул слюну и продолжил тревожить вековую пыль.
В конце коридора — каменная дверь. Она расписана выцветшими и потрескавшимися охранными знаками, некоторые из которых Арлен узнал. Он вынул записную книжку и скопировал те, которые можно было различить. Затем осмотрел дверь.
Не дверь, скорее плита. Арлен быстро понял, что она держится лишь благодаря собственной тяжести. Пользуясь копьем как рычагом, он вставил металлический тонкий конец в проем между стеной и плитой и приподнял ее. Конец копья с треском отломился.
— Тьма! — выругался Арлен.
Вдалеке от Милна металл встречается редко и стоит больших денег. Не желая сдаваться, он вынул молоток и стамеску и начал долбить стену. Песчаник поддавался легко. Вскоре юноша прорубил достаточно большое отверстие, чтобы просунуть древко копья в комнату по ту сторону стены. Копье толстое и прочное. На сей раз, навалившись всей тяжестью на рычаг, Арлен почувствовал, что плита немного поддалась. Только дерево все равно сломается, прежде чем она сдвинется с места.
С помощью стамески Арлен обработал камни у основания двери и вырыл углубление. Теперь плита может пойти по инерции.
Вернувшись к копью, он вновь нажал на него. Камень не поддавался, однако Арлен упорствовал, до боли сжав зубы. Наконец плита с грохотом упала на землю, открыв в стене небольшой пыльный проход.
Арлен вошел в некое подобие склепа. Здесь пахло вечностью, но свежий воздух из коридора уже заполнял помещение. Держа в руке факел, юноша увидел, что стены разрисованы крохотными яркими стилизованными фигурками, представляющими сцены сражений людей с демонами.
В этих битвах побеждали люди.
В центре комнаты стоял каменный гроб, сделанный в виде человека с копьем в руках. Арлен приблизился к гробу и увидел обереги, нанесенные вдоль всей его длины. Он прикоснулся к ним дрожащей рукой.
Арлен понимал, что до заката очень мало времени, только он не уйдет отсюда, даже если все демоны Преисподней восстанут и нападут на него. Тяжело дыша, юноша двинулся к изголовью саркофага и сильно, но осторожно надавил на крышку, чтобы она опустилась на пол и не разбилась. Он понимал, что может скопировать обереги и без такого вмешательства, вот только времени на это уйдет слишком много, и ему придется вернуться сюда утром. А он просто не мог ждать.